Мария Лаврентьева: Империя вампиров. Выбор сделан

— Дмитрий, не видишь, что ей плохо? Прекрати. — Голос был словно из тумана. Чувство уменьшалось постепенно. Меня кто-то подхватил на руки. Я встретилась с встревоженным взглядом ярко синих глаз. — Мария, красавица.

— Мария, что ты здесь делаешь? — Я тяжело дышала. Дыхание сбилось окончательно.

— Подавление. — Я не могла говорить, только шептать. — За что?

Ниран аккуратно поставил на пол. Мне стало легче. Я смотрела на Дмитрия, тот — на меня. Взгляд был холоден. Он обдумывал мое наказание.

— Мария, можешь выйти? Нам надо закончить. — Попросил вежливо Лерон.

— Лерон, птенец останется. Она будет наблюдать за процессом. — Каждое слово был произнесено громко чётко. Даниэль тоже после этого не остался в стороне. Я знала, что он переживает.

— Дмитрий, ты в этом уверен? Она же пташка, даже не птенец. — Дмитрий повернулся к брату и таким же голосом произнес свой вердикт.

— Я уверен. Если она чувствует подавление, то не сможет нам помешать. Ниран, сможешь её придержать? — Даниэль и Лерон повернулись к охотнику. Казалось, их это уже совсем не интересовало. Как обидно-то.

— Конечно, Дмитрий. — Ниран меня прижал к себе за плечи, стараясь не причинять боль. Я напряглась. Вампир начал слегка поглаживать, внимательно следя за процессом допроса, если можно так сказать мягкой фразой, а не более подходящим словом.

Дмитрий повернулся к Алексу. Тот уже пришел в себя. Охотник стоял в окружении четвёрки в полном составе. Я замерла в ожидании. Как же так можно! С другом!

— Я думал, что вы не соизволите собраться. — Алекс поднялся на ноги и осмотрел присутствующих презрительным взглядом. Столько ненависти в одной толь фразе! — Зачем так истязаете вампира? — Взгляд охотника остановился на мне. Хотелось бежать и к нему и отсюда одновременно. — Хотя это ваше дело. — Я зло посмотрела на того, кого раньше считала другом. Алекс перевел взгляд на Даниэля и Лерона.

— Мы не станем использовать подчинение, если ты скажешь, где находится вход на базу. — Лерон говорил лениво и размеренно, словно на светской беседе. Но этим почти не подкупишь. Только зачем им это все? — Если не сделаешь этого, Мария нас туда отведет. Она до сих пор тебе преданна, охотник, даже несмотря на то, что ты её хотел убить. — Последнее слово вампир выделил особо с напыщенным сожалением. Он хочет давить на Алекса! Лерон же знает его слабые места. И ничего нельзя сделать. Я начала нервничать, пока друг впал прострацию. Ниран начал сильнее нажимать на какие-точки в предплечьях, несмотря в мою сторону. Этого и не требовалось. Я отвела взгляд попыталась успокоиться под косыми взглядами Лерона и Даниэля, бросаемыми только на мгновение.

— Не может быть. — Алекс был явно потрясён этой вполне логичной новостью. Он говорил тихо, словно мыслили вслух. — Столько времени. — тон изменился, а речь стала отчётливой и громкой. — Это невозможно. Неужели четвёрка настолько слаба, что не смогла укротить простого котенка? — Алекс усмехнулся. — Или наши котята вам не по зубам? Что молчите, сильнейшие вампиры?

— Хочешь проверить это? — Голос Лерона был предельно спокоен, словно тот беседовал о товаре. — Ниран, отпусти, пожалуйста, пташку.

Друг отстранился от меня и встал за спиной. Дмитрий посмотрел в сторону охотника. Никаль подошёл и сильно ударил его, сбив с ног. Алекс застонал от боли. Затем снова удар, и я не выдержала. Прошла всего пара секунд. Быстрых, но важных. Третьего удара не получилось: я выставила блок. Никаль отошёл на шаг назад и медленно усмехнулся.

— Отойди, котенок Алекса. — Никаль явно стремился заставить меня почувствовать маленькой ненужной пешкой в этой игре. Что ж, посмотрим, на что способа простая шестёрка на минном поле под названием жизнь.

— Котенок всегда должен защищать своего учителя. — Я была предельно серьезна. Кто бы знал, как тяжело мне это дается! — Я не имею права отойти. — Краем глаза заметила, как Даниэль порывается ко мне пойти, но не может противостоять воле Дмитрия. Теперь самое главное не поддаться на эту провокацию.

— Тогда ты испытаешь боль за него. — Такого поворота событий я не ожидала. Что теперь делать? Я все ещё была серьёзной и старалась не показывать лишних эмоций.

— Мария, отойди. — Подавление возросло после слов Дмитрия, мешая думать. Я пыталась ему сопротивляться, но ничего не выходило. пришлось сесть на колени.

— Мария, котенок мой, малышка, потерпи. — Охотник приобнял меня, утешая. Во мне начала просыпается обида, ярость… и грусть.