Александра Брагинская - Муниципальная ведьма

Приближался Новый год, мой любимый праздник, я радовалась жизни и ожидала от неё только хорошего. Совершенно напрасно, как вскоре выяснилось. Тридцатого, как и положено, на фирме организовали корпоратив, на котором, помимо прочего, шеф пообещал выдать тринадцатую зарплату, причём в двойном размере. Что его подвигло на столь щедрый жест, так и осталось для меня великой тайной.

Процесс выдачи шеф организовал с размахом. Каждый сотрудник подходил к нему, выпивал с ним рюмочку, получал заветный конвертик и долго благодарил. Затем его место занимал следующий коллега. Рюмочки были маленькие, зато сотрудников — много, и примерно к середине церемонии шеф лыка уже не вязал. Когда подошла моя очередь, середина давно прошла.

Шеф обожал трогать работающих под его началом женщин. Он постоянно то непринуждённо обнимал кого-нибудь из нас за плечи, то якобы случайно прикасался к заднице. Но, надо отдать ему должное, если женщина проявляла недовольство, этим и ограничивался. Однако так было, пока он себя контролировал. Сейчас же внутренние тормоза у него совершенно не работали.

Мы с ним, как и положено, выпили по маленькой рюмочке, я — вино, он — коньяк. После этого он взял правой рукой конверт с моей фамилией, а левую неожиданно запустил мне за вырез платья и больно сжал грудь. Его супруга, она же наш главбух, возмущённо зашипела, причём не на своего благоверного, а почему-то на меня. А я так и стояла столбом, соображая, что же делать. Шеф, восприняв моё непротивление как согласие, начал мять мне грудь через бюстгальтер и при этом хрюкал от удовольствия.

Наконец, я немного пришла в себя и оттолкнула старого козла. Лучше бы я этого не делала. Шеф потерял равновесие и завалился на спину. Грудь он отпустил, зато ухватился за платье. Раздался треск, и половина моего платья упала вместе с ним на пол, а я осталась практически в одном нижнем белье. По крайней мере, спереди. Это было моё лучшее платье! А если говорить совсем уж честно, то вообще единственное приличное.

Что происходило дальше, я помню очень плохо. Рассказывали, что я визжала и лупила лежащего шефа ногами по голове, а когда вмешалась его жена, влепила ей такую смачную пощёчину, что синяк на её мерзкой роже был отлично виден и после Рождества, несмотря на дорогую косметику. На этом мои победы закончились. Охранники вышвырнули меня прямо в снег в порванном платье, потом, правда, вернули и пальто с шапкой, и сапоги, и сумочку. Я ещё переобувалась, когда ко мне выскочил заместитель шефа с моей трудовой книжкой.

— Ты ни в чём не виновата, Леночка, — заявил он. — Но у нас тебе больше не работать, сама понимаешь. Уволена по собственному сегодняшним числом. Заявление за тебя я потом напишу. Держи, — он протянул мне трудовую.

Когда кто-то увольняется сам, хорошо, если получит книжку на руки через неделю. А тут вот и пятнадцати минут не прошло, а всё уже оформлено. Подписи, печать — всё на месте. Как они только успели?

На вопрос о моей тринадцатой зарплате зам шефа только развёл руками и виновато улыбнулся. После этого внезапно вспомнил, что он джентльмен и помог мне надеть сапоги, а потом галантно подал пальто. Что ж, и на том спасибо. Большего от него и ожидать не стоило. Но, как выяснилось, он сделал кое-что ещё. Я видела, что прежде чем передать трудовую мне, он вложил в неё купюру. Особой щедростью он никогда не отличался, но и сто долларов тоже не лишние. Однако при более внимательном изучении трудовой книжки выяснилось, что зам шефа вложил туда не сто долларов, а пятьдесят рублей.

В автобусе я немного поплакала, но никто на это внимания не обратил, и слёзы сами собой высохли. А вот злость осталась. Учёные советуют не копить зло в себе, это плохо влияет на здоровье. Но увы, разрядиться было не на ком. И шофёр, и немногочисленные пассажиры не производили впечатления людей с тонкой душевной организацией, эти не станут безропотно терпеть и сделают мне только хуже.

По пути от остановки до подъезда тоже никто подходящий не встретился, так что восстановление внутреннего равновесия пришлось отложить до дома. Но и там выбор был весьма небольшим. На маму кричать бесполезно. За всю жизнь мне ни разу не удавалось её перекричать. Собственно говоря, никому не удавалось. Если такие герои и были, то мне они неизвестны.

Зато для семейных скандалов отлично подходил Андрей. Трудно сказать, кем он мне приходился. Иногда он называл себя моим гражданским мужем, а иногда — женихом. Иными словами, сожитель. Ведь гражданский муж отличается от просто мужа примерно так же, как морской котик от просто котика. Это совсем разные звери.