Александра Брагинская - Муниципальная ведьма - 2

Внешностью и поведением Карина очень напоминала наследную принцессу не самой захудалой династии. Возраст тут не помеха — принцессы становятся королевами гораздо ближе к пенсии, чем к юности. Царственная осанка и соответствующие манеры очень помогали ей в работе. Должность у неё тоже была почти монархическая: доверенный секретарь руководителя высокого ранга — это вам не кондуктор в троллейбусе, хотя и кондуктор занимается полезным делом.

Этому высокому руководителю она была беззаветно предана долгие годы, и я даже слегка ревновала, хотя и знала, что их отношения ни на чуточку не выходят за рамки профессиональных. А может, это была и не ревность, а зависть. Карина проводила рядом с ним гораздо больше времени, чем я, законная супруга. Свой медовый месяц я представляла иначе, уж на свадебное путешествие твёрдо рассчитывала. Но политическая обстановка в городе осложнилась, оппозиция начала поднимать голову и создавать властям проблемы, так что Канарские пляжи помахали мне ручкой.

Однако сейчас Карина напоминала лишь тень себя прежней. Мне уже доводилось видеть её подавленной, но и тогда она так плохо не выглядела. В глазах читалась тягостная безнадёжность, на лице морщинками проступил возраст, да и в волосах проглядывала седина. Именно седина меня больше всего и потрясла. Чтобы Карина забыла подкрасить волосы? Нет, это невозможно, скорее, в нашем городе, где нет ни одной заметной речушки, начнётся наводнение. И, тем не менее, вот она, перед глазами. Значит, действительно случилось что-то серьёзное.

Я считаю, что неприятности — штука заразная, и мне сразу же захотелось оказаться где-нибудь в другом месте. Чёрт с ними, с Канарами, они слишком близко. Лучше Австралия или Новая Зеландия, даже Антарктида — совсем неплохо. Хотя нет, у нас лето, значит, там зима, холодно. Не люблю мёрзнуть, ещё больше не люблю, чем неприятности.

Да и в любом случае, я уже согласилась встретиться, значит, придётся поговорить. Твёрдым шагом я подошла к столику, за которым она устроилась с чашкой кофе, и решительно взгромоздилась на стул. В этом кафе меня знали, и мигом подлетевшая официантка поставила передо мной стакан ледяного яблочного сока.

— Лена, я ужасно выгляжу? — сдавленно поинтересовалась Карина, безуспешно силясь улыбнуться.

— Лучше не спрашивай, — попросила я. — А то могу и ответить. Что у тебя стряслось?

— Разве Мэр тебе не рассказывал?

Мэром, причём с большой буквы ‘М’, она называла моего мужа. Почему? Потому что он как раз и был мэром нашего городишки, а последнее время ещё и исполнял обязанности губернатора области. Ожидалось, что сразу после выборов нового мэра его утвердят в должности, но, по его словам, хотя решение было на мази, нашлось много желающих ему помешать. Он даже пытался объяснить мне, почему они желают, но я предпочла не вникать в эту грязь. В смысле, в политику.

— Он говорил мне, что ты заболела, — ответила я. — И как-то невнятно намекал, что твоя болезнь вызвана усталостью, точнее, переутомлением. Вижу, что всё так и есть. И не только вижу, но и обоняю. Карина, пойми, алкоголь проблем не решает. Возьми себя в руки.

— Ты думаешь, я спиваюсь? — горько усмехнулась она. — О, хотела бы, чтобы это было так просто!

— Но это действительно просто. Разве спиться сложно?

— Ты унюхала тридцать граммов коньяка в моём кофе. Моя проблема совсем в другом. Меня считают сумасшедшей, и я уже почти согласилась с этим. Кроме тебя, мне не к кому обратиться.

— Но я же не психиатр! — я попыталась увильнуть от неизбежного.

— Психиатров с меня хватит. Нужна ведьма! И кроме тебя, я не знаю ни одной настоящей ведьмы.

— Глупости! Я никакая не ведьма! И я сто раз уже всем это объясняла, в том числе и тебе! Ведьм не существует! Есть шарлатанки, которые себя так называют, и всё!

Я разошлась не на шутку, и тому были причины. Дело в том, что кое-какой смысл слова Карины имели. По профессии я бухгалтер, причём потомственный, но совсем недавно было время, всего несколько месяцев, когда я занимала в нашей мэрии должность муниципальной ведьмы. Ничего смешного тут нет, я тогда не могла найти работы, вообще никакой. Поверьте, нет ничего хорошего в том, чтобы в двадцать пять лет сидеть на шее у матери. Так что выбирать мне не приходилось. А Мэр, точнее, Мэрский, так его называют гораздо чаще, проявил таким образом своё извращённое чувство юмора. Впрочем, не исключено, что это он так меня соблазнял, не берусь судить. Если да, то он хоть и не сразу, но своего добился.