Кира Касс - Сирена

Естественно. Это слово хорошо подходило к тому, как Кэйлен вписалась в наше семейство. С первых минут своего возвращения она прочно заняла свою нишу. Я поверить не мог, как просто все получилось.

Я боялся, что навсегда потерял ее доверие, когда совершил ужасную ошибку и не велел Кейси немедленно убираться. Но Кэйлен отказывалась обижаться на меня за то, чего не помнила. Она считала, что наша дружба начинается заново. Меня немножко расстроило, что она выбрала слово «дружба» вместо «отношения». В первом разговоре на берегу я ясно дал понять, что считаю ее больше, чем другом.

Но я всегда отличался упорством. Я знал, что люблю ее. Целый год прошел в разлуке, и я не собирался допускать его повторения. И теперь должен потрудиться. Каждый новый день давал мне возможность доказать Кэйлен, что когда-нибудь я буду ее заслуживать. Я получил новую цель в жизни.

Кэйлен жила с нами, но теперь я мечтал, чтобы ее пребывание в доме стало постоянным. По сути, мы жили в одной комнате, но ночевала она на кровати, а я на диване. Она настаивала, что на кровати должен спать я, поскольку это моя комната. Я заверял, что гостевая теперь принадлежит ей, а если Кэйлен вздумает переехать на диван, я расценю ее поступок как личную обиду. На том и порешили. Кэйлен получила хорошее воспитание и не любила доставлять людям неудобства. Но наша договоренность меня не радовала по нескольким причинам.

Во-первых, я желал ее. Постоянно. Каждую ночь я мечтал, что она попросит меня остаться и провести ночь в одной кровати. Я представлял сотни вариантов. Но почти во всех мечтах Кэйлен оказывалась голой, а я твердо решил вести себя как джентльмен. Ведь я собирался прожить с ней всю жизнь. Во-вторых, на диване неудобно. Не так уж мучительно, но он слишком короткий для меня. Я плохо спал, а поспать я люблю. Но я был готов спать на камнях во дворе, лишь бы Кэйлен понимала, что я дорожу ею. К тому же сейчас я спал гораздо лучше, чем в ее отсутствие.

Я помог ей купить одежду, чтобы она могла начать искать работу. В бальном платье работу найти трудно, а чтобы купить не бальное платье, нужны деньги, потому кто-то должен был сделать первый шаг. Когда Кэйлен устроилась на работу, она настояла на том, чтобы вернуть мне долг. Отговорить ее я не смог и просто потратил деньги на нее. На третий или четвертый раз, когда я сказал, что нашел на улице двадцать долларов и приглашаю ее на ужин, Кэйлен заявила, что я невероятный счастливчик. Я не стал отрицать, ведь мне действительно повезло с ней, а она была слишком наивна, чтобы подозревать меня. Мне ужасно нравится, что она такая милая. Не назойливо милая, а просто умеет видеть во всех лучшие стороны. В ее глазах я никогда не опустился бы до лжи, и в иных обстоятельствах у меня бы и мысли не возникло обманывать ее. Я слишком люблю Кэйлен, чтобы причинить ей боль.

Когда Кэйлен обзавелась нормальным гардеробом, я помог ей начать поиски работы. Задача выдалась нелегкой, поскольку мы занялись ею до того, как оформили документы, но Кэйлен ухитрилась устроиться в библиотеку на окраине города. Должность прекрасно ей подходила. Кэйлен любит всякие истории, может молчать с бесконечным терпением и наслаждается возможностью трудиться. Она придумала кружок чтения вслух для детей и постоянно подает пожилым леди, работающим в библиотеке, свежие идеи. Коллеги ценят ее энергию. Я с трудом сдерживал смех, когда Кэйлен нарядилась кроликом для кружка или сделала парик из зеленой шерсти для чтения «Щедрого дерева». Но энтузиазм Кэйлен оказался заразным, так что я часто помогал ей.

Я всегда считал себя мачо, но один раз Кэйлен решила порадовать детишек сказками о принцессах и нарядила меня в зеленую пижаму и глупые карнавальные рожки, чтобы я изображал дракона. Уже на пороге в библиотеку я понял, что большинство детей приходят на кружок с родителями. В таком маленьком городке все друг друга знают. Парни открыто посмеивались над моим костюмом. Но я оглянулся и понял, что делаю это ради девушки в короне. И девушка в короне после кружка пойдет со мной домой, а однажды может полюбить меня. Я напялю на себя все, о чем она попросит.

Так мы и жили. Не каждый день выдавался простым и веселым, но я всегда в первую очередь думал о Кэйлен. Я решил, что после прежней жизни – вряд ли легкой – и семьи, которая дважды ее бросила, она заслуживает быть для кого-то самой главной. И этим кем-то стану я. Дело продвигалось медленно, с трудом. Но в сентябре, когда листья пожелтели, мои усилия принесли плоды.