Xeosa - Безумный гений

Ради отправки мальчика был даже выделен резервный чемодан. Вернону пришлось лазать на чердак, где он встретился с кучей старых воспоминаний, деревянной лошадкой и старым черным пиджаком, на котором было жирное пятно непереработанной каши одногоднего Дадли. В большом слое пыли, точно вернувшись с войны, дядя спустился вниз и напугал сына.

- Гарри, ты должен будешь писать каждый год. Обращайся если чего. – Дурсль натянуто пожимал руку Поттера.

- Мне ехать через неделю. – Мальчик вытащил пальцы из потеющей ладони дядя.

- Да я бы тебя отправил на вокзал и забыл бы о тебе! – Душевно сказано.

Мистер Дурсль согнулся от костлявого удара локтем своей жены и натянул улыбку на потеющее лицо. Главное не проколоться Петунии, что он уже заранее купил первый же билет в какой-то город для племянника.

- Я, я не знаю, что и сказать, - Гарри очень расстроил момент того, что родственники пусть и с насильной надеждой избавиться от него собирают мальчика в дорогу.

- Потом скажешь, когда тебя на вокзал привезут. – Дадли вытащил свою свиную рожицу из-за угла кухни. Все его лицо было перепачкано новыми вафлями с шоколадной начинкой, которыми недавно запасся Вернон. Шкафчик было снова взломан и готовился к своему новому замку.

- Цыц! – Дядя махнул рукой, и скорее ветром от движения конечности, чем от собственного желания, сдуло кузена.

Поттеру хотелось петь и веселиться. Он собрал все свои вещи. Запаковал солдатиков, безголовую лошадь, птеродактиля и решил понести мишку в руках. Конечно с виду это будет наивно, но мозг мальчика лихорадочно думал все заранее, а ему Гарри верил. Вся гениальность была в мысли.

- Я испеку тебе на отъезд блинчиков! – Петуния убежала. Видеть ее готовящей на кухне было такой редкостью, что даже дядя, глядя на уход своей жены от удивления, раскрыл рот. Впрочем, тут же закрыл и направился за ней. Надо было повторить нерадостную новость о том, что Поттер уедет только через неделю.

Время пролетело незаметно. И даже немного радостно. Мальчику нравилось повышенное внимание к своей персоне, а когда он столкнулся нос к носу с зевающим дядей ночью на кухне, и думая о трепке закрыл глаза, то был ошарашен внезапной переменой Дурсля, потому что тот с трудом давшейся мысли отдал ему пару бутербродов, которые сам намеревался заточить под одеялом пока не ведала жена.

Это было неожиданным сюрпризом и будущим подспорьем к тому, что Гарри намеревался продолжить технику создания идеального плюшевого мишки не только в качестве компаньона, но и будущего родителя. Мечтать не вредно, вредно есть бутерброды в постели.

И вот он настал – долгожданный день. С трудом понимающий, что к чему малыш Поттер вышел из своего чулана, чтобы сходить позавтракать, и чуть было не подавился внезапным порывом воздуха от сложившийся картины. Дядя в парадном пиджаке с галстуком в начищенных до блеска черных ботинках пытался сделать галантный жест приглашения на кухню. Пугал не сам Вернон, пугало то, что он пытался вытворить своим толстым телом. Это было движение сатаниста, решившегося сегодня сделать шашлык из черной козы, но перед этим сводить ее на аттракцион, чтобы она смогла хоть что-то повидать перед смертью.

К несчастью Дадли перекрыл своим телом путь к отступлению, и мальчику ничего не оставалось как пройти к жертвенному столу около которого бегал главный гость программы – Петуния.

Тетя не подвела. Блинчики черные и в копоти были действительно готовы.

Несколько смелое заявление кушать их привело бы к неминуемой гибели малыша Поттера, но трель звонка прекратила чуть не начавшуюся пытку. Выдохнув от радости сквозь сведенные зубы, Гарри отправился было открывать, но был примотан длинным шарфом кузена к стулу.

- Да. Конечно. Он сейчас подойдет! – В голосе Вернона летали такие нотки удовольствия, что бабочки от зависти, которые летали на лужайке Дурслей, попадали на землю.

- Там за тобой тот странный человек пришел. Говорит, чтобы ты собрался заранее. – Дядя зашел на кухню, где Петуния пыталась как младенца покормить мальчика. Блинчик упорно не лез в закрытый рот Поттера.

- Ты свои вещи все собрал? Я их сразу вынесу! – Дурсль сказал это с такой нотой, словно в доме валялся столько лет мусор, и он наконец-то получил разрешение на его утилизацию.

- Я сам! – Гарри подавился ловко всунутым блином. На его лице прошли все эмоции, которые могли варьироваться в районе «жалость-уныние-подлость тети-божекакаягадость».