Ирина Суслова - Хранители снов (СИ)

— О, Боже… — прошептала я, уже поняв, что сейчас меня не станет.

И вдруг неизвестно откуда, появилась та самая гигантская, красная кошка и, с разбегу прыгнула на красавчика, но едва ее лапы коснулись плеча, тот превратился в густой черный дым, что кошка пролетела сквозь него.

Я стояла на месте, дрожа от ужаса, не в силах сдвинуться с места, кошка тем временем села у моих ног, и внимательно на меня смотрела.

— Господи, Господи… — вновь прошептала я и бросилась бежать со всех ног домой.

Спасительница осталась спокойно сидеть на своем месте и, заинтересованно смотрела мне в след. Я не помню, как добралась до дома, но пришла в себя только когда набирала Родькин номер. Лишь услышав в трубке дружеское «Да», разразилась слезами, что Радислав на другом конце провода, перепугавшись не на шутку, заорал:

— Мартина! Мартина, что случилось?!

Я не могла ответить ничего членораздельного из‑за душивших слез, но на вопрос: «Ты дома?!», я выдавила из себя, рыдающее:

— Да — а-а — а…

— Буду через пять минут, — сообщил он, и отключился.

Если через пять минут, значит, он где‑то поблизости, эта мысль меня согревала.

Я залезла на диван, подоткнула под себя ноги, истерично рыдая, что даже начала икать, до тех пор, пока в дверь не позвонили. Соскочив с дивана, я метнулась в прихожую и распахнула её. Родька смотрел на меня ошалевшими глазами, которые быстро проскользнули по мне с головы до ног и, убедившись, что со мной все в порядке, облегченно вздохнул.

Я, тем временем, с рыданиями бросилась в его объятья, и вцепилась так, будто от этого зависела моя жизнь. Родька подхватил меня на руки, словно пушинку, ногой захлопнул дверь и понес в зал. Он попытался усадить меня на диван, но я так крепко держала его за шею, что ему ничего не оставалось, как сесть самому, держа рыдающую меня на коленях.

Надо отдать ему должное, данное испытание он прошел с честью, одной рукой обнимая меня, а другой, гладя по голове, пока рыдания не сошли на нет. Когда я наконец‑то разжала свои объятья, Радислав воспользовался моментом и, усадив словно тряпичную куклу на диван, снял с себя куртку и метнулся в кухню за водой. Сев передо мной на корточки он внимательно всматривался в мое лицо, а затем, протянув стакан и маленькое кухонное полотенце, проговорил:

— Я не нашел платков, вот полотенце.

Я кивнула и взяла из его рук и то и другое. Сделав пару больших глотков, мне стало легче дышать, а вместе с тем прошло и истеричное икание. Поставив стакан на стол, я опять схватила Родьку за руку, мне было необходимо физически ощущать его присутствие. Видимо, вид у меня был до того жалкий, что Родька снова переместился на диван, и обнял меня одной рукой. Я положила голову ему на плечо, готовая вот — вот снова расплакаться, только уже от того, что меня жалеют. На моей памяти это было в первый раз, обычно я сама справлялась со своими невзгодами, но, признаться честно, Родькино плечо здорово мне помогло, действительно стало легче.

— Мартина, что случилось? — тихо спросил он.

— А ты почему не заикаешься? — охрипшим голосом заметила я.

— Не знаю, из‑за страха наверное. Знаешь что я уже себе понадумал, когда бежал к т — тебе? — все так же тихо ответил он.

— Извини, — смутилась я, судорожно соображая, что ответить на его вопрос.

— Ты не ответила, — словно прочел он мои мысли.

— Родь… я по — моему, сошла с ума, — решила я сказать правду.

— Ты т — только сейчас это заметила? — улыбнулся он.

— Не смешно, — обиженно сказала я, подняла голову и строго на него посмотрела.

— Извини. Продолжай, — он снова стал серьезным.

— Я действительно думаю, что сошла с ума. Мне постоянно что‑то мерещится, кажется, животные, люди, статуэтки и что меня хотят убить, — затараторила я.

— Стоп, — остановил мой поток Радислав. — Кто пытается тебя убить? Давай по порядку.

— Хорошо, — согласилась я, спрыгнула с дивана, начав копаться в своем рюкзаке, достала статуэтку, и развернувшись к Родьке спросила: — Ну, что скажешь?

— Э — э-э — э, а что я д — должен сказать? — с недоумением проговорил он.

— Ты видишь эту вещь?

— Вроде я не слепой, — Родька смотрел на меня с подозрением.

— Так вот, я ее вытащила из своего сна, — выпалила я на одном дыхании и внимательно всматривалась в его лицо.

Родька протянул руку, взял статуэтку, внимательно ее разглядывая.

— Красивая, — задумчиво произнес он.

— Красивая?! Это все что ты можешь сказать?! Я сказала тебе, что ее я вытащила из сна! Она мне приснилась, понимаешь?! А проснувшись, я обнаружила ее в своей руке! — срываясь на крик, объясняла я.