Алексей Крахин - Погружение в Пламя (СИ)

— Неужели вы бились с настоящим драконом в той пещере? — Эрик предвкушал занимательнейшую историю и очень надеялся, что дух соизволит её поведать.

Мелитар аккуратно сложил руки на столе и затих. Очертания его головы становились всё чётче, из тени проступали впадины глаз, выпуклость носа, линии губ, задиристо поднятая чёлка, высокий лоб. Вырисовывались морщины. Потом, медленно обретая насыщенность, начали появляться цвета. Эрик не мог оторвать взгляда от происходящего, его засасывало куда‑то вглубь этого лица, пространство скручивалось в точке между бровей призрака, все краски перемешались в чёрно — серое месиво. Но вот в водовороте появились радостные цвета. Марево кружилось до тех пор, пока тёмные тона не стёрлись, и лишь после этого мир начал возвращаться в прежние рамки. Пространство перестало вращаться, выстроив перед Эриком высокий за? мок, освещённый солнечными лучами на фоне голубого неба. Стройные башни устремлялись ввысь, синие стяги и флаги с изображением белого льва, стоявшего на задних лапах, развевались на крышах соборов и на крепостной стене. Эрик стоял на мосту перед опущенными подъёмными воротами, на нём доспех, а ножны оттягивает старый надёжный меч. Вокруг всё зеленеет и цветёт.

В следующий миг Эрик уже обозревает пространство, сидя верхом на боевом коне; яркие попоны — наряд жеребца — скрывают защитную броню. Пейзаж неожиданно меняется. Теперь вокруг громоздятся горы, камень потрескался и зарос мхом, редкие тощие ели и запах серы окружают воина, чьими глазами видит мир Эрик. Впереди показался огромный зев пещеры, вход забросан костями вперемешку с обломками оружия. Рёбра сухо крошатся под копытами жеребца; изъеденные ржавчинной, ломаются мечи.

Чёрная дыра в толще скал приближается.

Долгий тёмный коридор, выгрызенный матерью природой в скале, закончился пещерой, потолок теряется во тьме. Источником света служит ручеёк лавы, текущий в отдалении, от него падают блики на гигантскую кучу драгоценностей в центре пещеры, и та переливается всеми цветами радуги. На драгоценностях раскинулась туша невиданного зверя. С каждым его неспешным выдохом, за время которого человек мог бы вздохнуть трижды, из ноздрей вырывается дым. Приоткрытый жёлтый глаз сфокусировался на непрошеном госте.

Следующее, что увидел Эрик — пламя, ослепительно белое, розовевшее лишь по краям. Прекрасное и смертельное.

Влага заливает глаза, пот перемешался с кровью из раны на голове, забрало осложняет обзор и шлем приходится сбросить. Изломанный страшными челюстями, в темноте хрипит конь. Его уже не спасти. Огромное, ящероподобное создание ревёт и изрыгает пламя толстой струёй так, что даже самый дальний угол пещеры не спасает от жара. Приходится крутиться волчком, тяжёлый доспех стесняет движения и неустанно давит на плечи. Когда сил почти не остаётся, в ход идёт последнее средство защиты — щит. Выкованный лучшими кузницами, он не выдерживает контакта с пламенем и сразу расплывается раскалёнными струями на каменный пол. Непередаваемая боль касается руки, покрывающая её броня, тает вслед за щитом, прихватывая с собой кожу и кости.

Потом меч яростно ударяет по драконьей чешуе. С тем же успехом можно бить в крепостную стену. Лишь сноровка и опыт не позволяют оружию покинуть ладонь от жёсткой отдачи. А дальше всё закружилось, клыки дракона пробивают доспех. Золото и каменья оказываются далеко внизу, и тут же тело сотрясает удар. Здоровая рука выпускает меч ещё в полёте и во время падения принимает на себя вес тела. Вторя хрусту ломаемых костей, под ладонью звенят монеты. Вокруг всё блестит и переливается. Происходящее вокруг становится безразличным. Холодные богатства вызывают рвотные позывы. Не каждый король мог себе позволить такую роскошь, какая выпала на долю простого рыцаря. Пусть и посмертно.

Последнее, что он увидел, как тяжёлая голова дракона опускалась к нему. Жёлтые глаза заполнила туманная вековая мудрость, но в них не нашлось места и капле жалости. В своём доме дракон защищался и имел право на любой суд.

Эрик очнулся. Темнота спала с глаз, вернув ночную кухню и сидящего напротив Мелитара. Запоздало, но всё же хитрое подсознание напомнило, что этот же доспех он видел сегодня днем, стоявшим у лестницы, ведущей на второй этаж. Очертания головы призрака достаточно прояснились, чтобы разглядеть лицо. Мужчина лет шестидесяти, коротко стриженый. Взгляд строгих и в то же время грустных глаз принадлежал настоящему воину.