Холли Блэк - Железное испытание (ЛП)

Отец Кэлла не одобрял воровство.

По его мнению, оно было ничуть не лучше магии.

Кэллум ёрзал на жёстком стуле перед директорским кабинетом, задаваясь вопросом, вернётся ли он завтра в школу, а если нет, то заметит ли кто-то его отсутствие. Мальчик снова и снова прокручивал в голове разные способы завалить магическое испытание — в идеале, c максимальным позором. Отец раз за разом перечислял варианты: Полностью очисти разум. Или сосредоточься на полной противоположности того, что от тебя требуют эти чудовища. Или думай о чужом испытании вместо своего . Кэлл потёр ногу, которая затекла и болела на уроке. В этом не было ничего необычного. Чем выше он вырастал, тем сильнее становилась боль. По крайней мере, физическую часть испытания — что бы в неё ни входило — завалить будет просто.

Он слышал, как в спортзале дальше по коридору идёт урок физкультуры: по блестящим доскам пола скрипели кроссовки, ученики на повышенных тонах обменивались издёвками. Ему очень хотелось хоть раз к ним присоединиться. Возможно, он был медлительнее других и с трудом сохранял равновесие, но его переполняла энергия. Из-за ноги Кэлл был освобождён от физкультуры. Даже в начальной школе, когда на переменах он пытался бегать, прыгать или взбираться куда-то, к нему обязательно подходил один из дежурных и напоминал, что это опасно и ему нужно перестать. Если он упрямился, его уводили с улицы.

Как будто в мире не было ничего страшнее пары синяков. Как будто это еще больше его покалечит.

Кэлл вздохнул и уставился через стеклянные входные двери на то место, куда скоро подъедет его отец. Его машину невозможно было не заметить — отец Кэлла водил ярко-серебристый «Роллс-Ройс Фантом» 1937 года выпуска. Такой машины не было больше ни у кого в городе. Отец Кэлла владел магазином антиквариата под названием « То и дело » на Мейн-стрит. Он больше всего на свете любил брать старые сломанные вещи и делать так, чтобы они казались новёхонькими и блестящими. Чтобы машина была на ходу, ему приходилось носиться с ней каждые выходные. И он постоянно просил Кэлла помыть её или покрыть какой-то странной натиркой для старых машин, оберегающей их от ржавчины.

«Роллс-Ройс» был идеален... в отличие от Кэлла. Постукивая ногой по полу, он посмотрел на свои кроссовки. Когда на нём были джинсы, как сейчас, никто и не догадывался, что у него проблемы с ногой, но стоило ему подняться и пойти, как всё становилось понятно. Ему миллион раз делали операции и назначали физиопроцедуры, но ничего не помогало. Мальчик всё равно хромал, словно пытался устоять на лодке, которую раскачивает из стороны в сторону.

В детстве он иногда представлял себя пиратом или даже храбрым моряком с деревяшкой вместо ноги, который идёт ко дну вместе с кораблём, пострадавшим от пушечных залпов. Он играл в пиратов и ниндзя, ковбоев и пришельцев-исследователей.

Но ни одна игра не включала магию.

Никогда.

Он услышал рокот двигателя и начал вставать — только чтобы в раздражении сесть обратно. Это была обычная красная «Тойота», а не машина его отца. Секунду спустя мимо него вместе с учительницей торопливо прошла Кайли Майлз, его одноклассница.

— Удачи с балетным прослушиванием, — пожелала ей мисс Кемаль и направилась обратно в свой класс.

— Ага, спасибо, — ответила Кайли и странно посмотрела на Кэлла, словно оценивая его. Кайли никогда не смотрела на него. Это было одной из главных особенностей, характеризующих её, наравне с блестящими светлыми волосами и рюкзаком с единорогом. Когда они встречались в коридорах, её взгляд скользил мимо Кэлла, словно он был невидимкой.

Что ещё удивительнее, она помахала ему рукой и направилась к «Тойоте». Он заметил, что её родител выглядели обеспокоенными.

Она не могла ехать туда же, куда и он, верно? Она не могла ехать на Железное испытание. Но если всё-таки ехала...

Он рывком поднялся со стула. Если она направлялась на испытание, кто-то должен предупредить её.

— Многие дети считают, что это делает их особенными, — объяснял Кэллу отец, не скрывая отвращения в голосе. — Особенно в семьях, где магические способности существуют на протяжении многих поколений. А некоторые семьи, в которых магия практически вымерла, видят в ребёнке-маге надежду на возвращение к власти. Но наибольшей жалости заслуживают дети из немагических семей. Именно они считают, что всё будет как в кино.