Дария Дмитраш - Хранители равновесия

— У меня корений немного. Ну, сушеные фрукты тоже. Нектара фляжка, — начал перечислять Бэлл.

— Ну, фляга с нектаром есть у всех. Спасибо запасливой Диази, — заметила Кама.

— У меня сушеных фруктов много. А ещё я диких яблок набрал по дороге, — признался Ирис.

— И когда успел? — удивилась фея. — Они хоть не очень кислые?

— Терпимо.

— Ди, а у тебя что? — полюбопытствовала Кама, но получила в ответ молчание. — Диази? Что там у тебя?

В груди у Ириса всё похолодело от внезапной догадки. Он метеором вскочил с насиженного места и бросился к Диази.

— Она без сознания! — закричал он, поднимая Ди за плечи и вглядываясь в её бледное лицо, на котором выступили крупные капельки пота.

— Что? — опешила Камомила, срываясь с места.

Диази дрожала всем телом, кожа её была холодна. Когда Ирис попытался закатать рукав невесомой, кофейного цвета кофты, чтобы рассмотреть поближе место ранения, фея застонала от боли, но так и не пришла в себя.

— Ирис, её что, ранили? — побледнела Кама.

— Да, — выдохнул фей. За его плечом судорожно втянул воздух Бэлл. — Кама, насколько это опасно?

Не говоря ни слова, Камомила наклонилась над подругой и разорвала рукав кофты. И тихо застонала от открывшейся картины. Рука Диази стала словно тряпичной. Она была холодна, опухла и посинела. Края раны, нанесённой переродком, почернели.

— Насколько это опасно? — дрожащим голосом повторил вопрос Ирис.

Фея встретилась с его яростным взглядом и отвернулась, поджав побледневшие губы.

— Кама! — требовательно закричал Ирис.

— Все обойдется, если она доживёт до следующего утра.

Долгое время он путешествовал вдоль пляжа, с каждым мгновением открывая всё новые грани вывода, сделанного им несколько дней назад: море — это прекрасно.

Каракал полюбил многие вещи, которые до этого были ему неприятны. Он стал встречать рассветы, подолгу глядя на поднимающееся над горизонтом светило, прекратив испытывать раздражение всякий раз, когда оно слишком сильно слепило глаза. Полюбил купаться, ведь раньше он окунался в воду только лишь из прагматических соображений, добывая еду. Но вода в море была не такой. Она не холодила кожу, а давала возможность остыть нагревшейся на солнцепёке шкуре. Она была более упруга, и потому в ней было легче плавать, хоть из-за мерзкого вкуса пить её было невозможно.

Каракал часто отплывал довольно далеко от берега. А однажды заплыл в коралловый риф. Не погружаясь под воду, а просто глядя сквозь прозрачную морскую пелену на юрких, цветастых морских обитателей, юноша, в который раз поразился великому многообразию жизни родного мира. Каждый раз он говорил себе, что всё — его нечем больше удивить. И каждый раз он понимал, насколько был наивен. Чтобы исправить своё невежество, Каракал старался как можно более подробно изучить новую грань неизвестного прежде мира.

Однажды утром, когда он мирно дремал на песке, Каракал проснулся от какого-то неясного дискомфорта. Открыв глаза, он увидел, что вокруг него пляж заполнился маленькими черепашками, которые выбрались из песка и стремились в море, хором твердя лишь одно слово, сотни и тысячи раз:

— Вода. Вода. Вода.

Каракал долго с улыбкой наблюдал за мальцами, пока не заметил, что одного за другим их хватают чайки. Наглые птицы, им было лень охотиться за рыбой, которую было гораздо сложнее поймать. Они предпочитали гораздо более слабую, незащищенную добычу.

Пришедший в ярость, он стал носиться по пляжу, отгоняя чаек подальше от маленьких черепах. Но птицы продолжали своё занятие, просто отлетев подальше. Тогда он разозлился и отдал ментальный приказ им убираться прочь. К сожалению, пляж был слишком велик, чтобы Каракал смог долгое время удерживать птиц на расстоянии.

Бессильная злоба охватила его. Чайки владели воздушной стихией, а он нет. Вот если бы он смог догнать, проучить, хоть одну из них, наглые птицы восприняли бы его угрозы всерьёз.

И так крепко стало его желание наказать хотя бы одну из чаек, что, сам не замечая того, он отправил в пространство крик:

— А ну все сюда!

И птицы подчинились! Заворожено глядя на Каракала, они стали спускаться пред ним, хлопая крыльями, взрыхляя мягкий песок. Зачарованно глядя на юношу своими круглыми глазами цвета океана, чайки в полном молчании подходили всё ближе и ближе.

К счастью для птиц, Каракал настолько обалдел, получив от своего зова столь странный эффект, что сразу ослабил ментальный контроль и чайки в испуге разлетелись кто куда.