Кирилл Довыдовский - 3. Выбор Необычных

Расстояние между колдуном и человеком быстро сокращается. С посоха мага в сторону четверки людей устремляются черные колдовские плети. Случайно задетого измененного в одну секунду изламывает и сплющивает до такой степени, что останки могли бы поместиться в пасти одной из крыс целиком. Заклятья передвигаются молниеносно, но за метр до цели бессильно опадают. На миг вокруг четверки в воздухе проступает пелена, сотканная из сотен лоскутов чуть более и чуть менее темного марева, и тут же пропадает.

Противники уже недалеко друг от друга, и в бой вступают самые ужасные из чудищ, защищающих мага. Спрута, состоящего из одних лишь щупалец, неимоверной силы ударом отбрасывает в сторону чернокожий великан. Тонкого и длинного как жердь измененного рассекает надвое девушка. Оставшиеся половинки тут же бросаются на нее, но защищающая четверку магия проступает вновь, без следа поглощая остатки. Крыс становится больше, намного больше. Сверкая красными, как кровь, глазами, они налетают на измененных со всех сторон. Самые крупные — размером с хряка-производителя — особи сбивают противников с ног, остальные набрасываются сверху.

Маг смеется. Ряды его защитников тают на глазах, но ему как будто нет до этого дела.

— Вы не понимаете! — кричит он. — Не понимаете! Сила Спирали неодолима!

Колдун захлебывается своим криком.

— Ее невозможно победить!

Его противник уже в десяти метрах. И это… это Лока. И он прыгает вперед. Амулет на груди мага взрывается черным вихрем, накрывая мага непреодолимым куполом. И именно тогда появляется Северен. В этот раз на его руках нет перчаток. Отшвырнув в сторону ближайшего измененного — не оружием или заклятием, а как будто бы просто своим присутствием, — он накладывает прозрачные кисти на темную пелену купола… и чернота отступает. Северен делает шаг вперед, и брешь в защите становится шире. Лока проскальзывает внутрь вслед за ним, и спустя несколько мгновений все черное заклятье рассыпается на лоскуты.

— Вы обречены! Обречены!.. — Маг уже не кричит, а шепчет голосом, полным боли. — Спираль слишком сильна…

Посох в его руке разит заклятьями уже без участия мага. Черная материя, источаемая артефактом, заставляет землю под ногами противников в буквальном смысле пузыриться, подниматься в воздух, смешиваться с ним.

Лока подается вперед, растекается в пространстве, и его ладонь ложится на посох в сантиметрах от ладони мага. Несколько мгновений ничего не происходит, а затем посох лопается ровно посредине. Шаман разжимает руку. Половинка, оставшаяся у него, падает на землю.

Они стоят с магом друг напротив друга и ничего не предпринимают, просто смотрят. За спиной Локи скапливается темный туман — та самая магическая защита, что прежде только оборонялась, готовится атаковать…

— Не убивать его!..

Голос доносится откуда-то со стороны. Приглушенно, едва слышно. Но его невозможно не узнать. Сайтин голос. Изображение сдвигается. И ее становится видно. Девушку в изорванной и обожженной одежде, с мечом в руке. Только вот в том месте, откуда она кричит, слишком много измененных… На короткое время тонкая фигурка скрывается за переделанными магией телами, но очень быстро появляется вновь. Всего в нескольких метрах от Локи с Севереном.

— Не убивать, — повторяет она.

И делает шаг вперед.

— Не подходи, — это уже голос Локи.

— К моим советам стоит прислушиваться, — вкрадчиво произносит Сайта. — У меня хорошие советы, очень хорошие. Уверяю тебя, мы сумеем убить его в любой момент. Мы убьем всех, кого ты захочешь. Когда придет время. И когда найдем кого-нибудь, кто действительно не будет хотеть умереть.

— Я…

— Я думаю, что если как следует стукнуть его по затылку, в данной ситуации это будет как нельзя кстати…

С этого момента Санея больше ничего не помнила. Ее наконец-то поглотила тьма…

Праздник празднику рознь. Праздник — это и желание выпустить кишки, и красочное выступление, и подарки, и чья-то смерть. Праздники бывают и свои, и чужие, невольными и неотъемлемыми участниками которых становятся проигравшие.

— И чего ты такая хмурая?

Санея пожала плечами.

— Мы же победили.

Девушка не ответила.

— Политика — грязное дело, — на всякий случай напомнила Ильса.

— Я знаю.

— И чего тогда? — не отставала подруга. Санее вообще отчего-то начинало казаться, что рыжая чувствовала себя виноватой. Хотя уж из-за чего? — Нога болит?