Кирилл Тимченко - Без солнца (СИ)

- А оно нам точно надо? - спросил Андрей, разглядывая перепавшее ему оружие. Автоматом оно оказалось только на первый взгляд. Больше оно относилось к такому типу оружия, как энергетическое, вроде бластера или лазера. С обыкновенным, патронным оружием, было только внешнее сходство.

Заметив изучающий взгляд Андрея, Карс пожал плечами и протянул ему несколько батареек.

- Убойность, конечно, пониже, чем у твоего ствола, но патронов к нему более чем достаточно. А насчет твоего первого вопроса скажу только одно – если слишком мало знать, то можно не понять, отчего же ты все-таки умер. Поэтому просто поднялся и вышел наружу.

Андрей нацепил свой противогаз, вставил одну из батареек в оружие и утвердительно кивнул.

- Я не то чтобы боюсь, но все мои хождения по таким местам обычно имели самые неприятные последствия, - сказал Андрей, - не нравится мне все это.

Высаживаясь из такой, казалось, безопасной машины на растрескавшийся асфальт дороги, он почувствовал себя очень уязвимым. Конечно, их прикрывали, но вряд ли это может спасти от мины или затаившегося в засаде монстра, который только и ждет, чтобы ты подошел поближе. Вздохнув поглубже, Андрей попытался успокоить разбушевавшиеся чувства и выветрить из головы все лишнее. Здесь, в пустынных землях, где человек появлялся только с опаской, понимая свое положение, далеко не самое высшее, в создавшихся пищевых цепочках, лишняя задумчивость или наоборот, беззаботность, вполне могут послужить причиной смерти. Воздух, проходя через систему фильтрации в маске противогаза, казался каким-то безвкусным и наигранно-выдуманным, как и все вокруг, настолько абсурдное, что представлялось дешевой постановкой в опереточном театре. Только вот вес оружия в руках и свежая боль в ноге напоминали, что все вокруг, а особенно смерть – совершенно реальные и невыдуманные вещи.

В небольшом наушнике, прилагаемом к маске противогаза, раздался голос Карса. Он говорил приглушенно, сказывалось неудобное расположение микрофона, почти прижатого ко рту.

- Андрей, не зевай. Оба угла сзади – твои. Если пропустишь что, мутанта дожидаться не стану – лично пристрелю.

Он посмотрел на Карса и кивнул головой, подтверждая услышанное. Карс уже стоял на небольшом пригорке, получившемся из нескольких сваленных в кучу автомобильных остовов, присыпанных обломками и щебенкой и всматривался в то место, где, по идее, лежали останки мутанта. Заметив, что Андрей на него смотрит, он махнул рукой вперед. Сначала показалось, что приглашает пойти вперед, только потом Андрей понял, что напарник указывает на кусок рухнувшего полотна совсем рядом с вагонами монорельса. Свалившаяся набок цистерна представляло отличное место для засады. С нее можно было накрыть огнем по меньшей мере половину из окон вагонов, самому даже не будучи замеченным. Соответственно, в задачу Андрея было поставлено проверить цистерну на наличие врагов, а при их обнаружении провести зачистку. Сам Карс напрямую направится к трупу.

- Далеко не уходите, - в наушнике прозвучало предупреждение Капса, - болтер может и вас задеть, если стрельба начнется.

- Туда и обратно, - сказал Андрей, повернувшись лицом к машине, - самим не охота тут долго задерживаться.

«Тихоход», стоявший на относительно чистом участке, своей приземистой формой, угловатыми очертаниями бронированных боков, и ощетинившийся оружиям, казался отсюда прямо островком надежды и опоры, от которого ему приходилось отдаляться все дальше и дальше. До цистерны отсюда не более двухсот метров, если считать по прямой. На деле же получилось гораздо больше, постоянные подъемы и провалы, связанные с тем, что приходилось либо взбираться на разваливающиеся от времени металлические и каменные нагромождения, либо обходить их. В наушник было слышно, как ругается Карс, идущий несколькими метрами левее. Ему под ногу попало что-то скользкое и мокрое, куда он, естественно, вляпался по самые уши, измазавшись в конец. У него были достаточно комичные ругательства, особенно если учитывать, что две трети из них он произнес на непонятных Андрею языках.

Нога неожиданно провалилась в крепкий на вид, но совершенно изъеденный ржавчиной корпус машины, и он с проклятьем рухнул внутрь. Пробив собственным весом дыру достаточную, чтобы успеть не сломать себе череп, Андрей с грохотом и шумом свалился на старые пластиковые сидения и перила. Ударившись о спинку одного такого сиденья, перевернувшись и свалившись лицом вниз, он, наконец, завершил столь бесславный полет вниз. Почти сразу же рот наполнился солоноватым привкусом крови – от удара он разбил себе нижнюю губу, отчего та сразу же начала кровоточить как простреленная печень. Не имея возможности даже утереться, Андрей встал, оглядываясь. Очки ночного видения при падении слетели с головы, и одно из креплений сломалось, так что носить их больше не было смысла. Оторвав их до конца, Андрей сунул прибор в карман, а сам включил оба фонаря – и нашлемный, и подствольный. Только у лазгана фонарик был слабенький и узкий, как направленный луч. Заодно, как не странно, был и колламоторный прицел с ночным режимом. Только идти все время, приставив его к глазу, казалось не очень удобным, поэтому от такой заманчивой возможности пришлось отказаться.