Юлия Бражкина - Сон длиною в жизнь (СИ)

Через год я стала рисовать людей. С ними было куда хуже. Они вообще были без лиц. Я помню каждое движение кисточкой, которой я рисовала каждые черты лица, но это все стиралось сразу после последнего штриха. Я много раз об этом говорила, но на меня лишь смотрели с сочувствием. Никто мне не верил. Что взять с сумасшедшей? С каждым годом это игнорирование действительно помутнил мой рассудок. Ка раз тогда я отрешилась от всего, что имеет каждый нормальный ребенок. Школы, друзей, игр. Один словом, детства. Я осталась наедине со своими внутренними монстрами.

Я хотела бросить рисование. Я чувствовала, как на меня это плохо влияет. Как будто каждый рисунок высасывает из меня глоток жизни. Возникает чувство подавленности, которое не проходит долгое время. Но я не смогла. Это желание постоянно рисовать стало патологическим, зависимым. Никто не понимал, почему так происходит. Когда папа отнял у меня все принадлежности для рисования, мое состояние резко ухудшилось. Я кричала, плакала, выла от этой нестерпимой боли. Как мне рассказывали, как только мне принесли бумагу с карандашом, я диким возбуждением начала рисовать человека. Это единственный рисунок, процесс создания которого начисто исчез из моей памяти. Но, конечно, он тоже был без лица. Но было в нем что-то притягательное, знакомое и загадочное. Я много вечеров провела, рассматривая этот рисунок, пытаясь найти в нем ответ на вопрос, которого я даже не знаю. Я не могла этого объяснить и как-то понять. В нем было что-то особенное. В последующем я больше ничего нового о нем не узнала. Он просто бесполезно хранится на самом дне нижнего ящика стола.

- А вот и я, - появилась мама, держа в руках тарелку творожного йогурта и стакан травяного чая.

- Мама, я могу поесть и за столом, - сказала я, пытаясь встать с кровати. Меня пробила новая волна боли, но я давно научилась их терпеть.

- Нет, - она поставила завтрак на тумбочку и уложила меня обратно в постель. - Тебе нужно беречь силы. Тебе сегодня еще к Диане Александровне ехать, - она нажала кнопку на панели, и раздвигающийся поднос вылез из постели, поднялся до нужного уровня и отклонился на сто восемьдесят градусов, оказавшись передо мной.

Я устало вздохнула и смирилась. Причина моего порыва была в том, что мне недолго осталось чувствовать землю под ногами. У меня уже выраженная слабость мышц, и скоро будет паралич. Сначала ноги, потом руки, мимические мышц, потом дыхательная мускулатура, а затем смерть.

Дэрриан

Пошел дождь. Я сидел в кресле у окна и пил тиминский нектар. Алкоголь обжигающе растекался по груди, и я наждался каждой приятной минутой. Это расслабленное состояние отвлекало меня от мысли, что в наших планах нет никакого движения. И как только я пытаюсь поговорить с Юрием об этом, он всегда находит какие-то отговорки.

Как бы там ни было, скоро закончится постоянно повторяющаяся пластинка одного и того же дня. Я, конечно, привык к этому, но существо моего рода любит разнообразие. И иногда приходится создавать его самому.

Я улыбнулся и, отвернувшись от окна, сделал еще глоток этого божественного напитка.

- Дэрриан, - услышал я сзади знакомый голос. - Тебя Юрий зовет.

Ну, наконец-то. Надеюсь, что сегодня я хоть что-нибудь узнаю. Просто так он к себе не вызывает. Обычно за него все делает помощница.

Валерия. Определенно одна из немногих, кто мне нравится в этой своре Юрия. Мне вовсе не хотелось вставать со своего любимого кресла, когда я уже настроился на некоторый покой, но я не мог отказать ей. Есть в ней что-то, что привлекает меня.

Сейчас Валерия выглядит слабой и измученной, но это естественно в нынешней ситуации. Но я-то знаю, какая она на самом деле. Такая смелая, умная, выносливая, иногда дерзкая, а самое главное послушная, услужливая. Практически, что ее не просят, она это выполняет или хотя бы пытается. Наверное, поэтому Юрий выбрал ее в качестве правой руки.

Я поставил бокал на ближайший столик и встал. Валерия стояла у прохода, скрестив руки, терпеливо ждала меня.

- Не знаешь, что он хочет? - решил я поинтересоваться.

- Ты же знаешь, что у меня других дел полно, - глубоко вздохнув, напомнила Валерия. - Мне совершенно не до этого. Я просто передала его просьбу и все. Могу сказать только одно. Он был чем-то взволнован, и для него это важно. Так что тебе лучше поторопиться.

Кого я обманываю? Как всегда какое-нибудь глупое задание. Юрий все принимает близко к сердцу. Он вообще какой-то чувствительный. Какой из него лидер, если он не может рационально мыслить в какой-либо ситуации. Но приходиться пока его терпеть.