Исцеление души (СИ)

- А от меня тебе что надо? - Задал вопрос маг.

- Как видишь, девушке нужна помощь, а ты можешь залечить ее раны намного быстрее, нежели врач. - Тут же последовал ответ Элестэя.

Было видно, как недовольно посмотрел на девушку маг. Виктории тоже было не радостно от такого заявления Дангана, и она попыталась освободить свою руку из цепкой хватки мужчины.

- Ничего не надо, - прошептала она.

- Вдруг у тебя какое-то внутренне кровотечение. Лучше с таким не шутить. - Навел аргумент темноволосый, выжидающе смотря на мага.

- Иди, сядь туда, - коротко сказал, даже приказал он девушке, указывая на проход между шкафами.

- Не волнуйся, ничего плохого не будет. - Утешил ее Элестэй. На что девушка только хмыкнула, будто тот сказал глупость и, отцепившись от руки мужчины, пошла в указанном направлении. Мага она постаралась обойти как можно большей петлей. Зайдя в еще одну комнату из шкафов, девушка заприметила там небольшую софу, на которую незамедлительно села.

- Ладно, я пойду, мне еще с Лезом надо переговорить. - Послышался голос Элестэя и звуки его удаляющихся шагов. Ладони Виктории тут же вспотели; она не думала, что будет такая подстава - остаться наедине с магом перспектива не радужная.

С безучастным лицом Тиманэш подошел к ней. Девушка под его взглядом невольно поежилась и попыталась отодвинуться, как можно дальше. Какие-то доли секунды маг смотрел на нее, после чего гадко улыбнулся.

- Все же жаль, что Элестэй так некстати решил прогуляться. Впрочем, как и всегда.

Виктория любопытно склонила голову набок, в ее голове зародились кое-какие догадки.

- Ты его терпеть не можешь? - Прямо спросила она, но к ее сожалению маг нисколько не удивился этому вопросу.

- Да, - коротко ответил он, подходя ближе к девушке и наклоняясь к ней. Виктория заставила себя оставаться на месте, хотя ей и очень захотелось вскочить на ноги и убежать из этого места.

- И самое интересное, он это знает, а я же не скрываю этого. - Голос альбиноса был тихим. Как только он произнес эти слова, его холодные пальцы коснулись щеки Виктории, и в ту же секунду ее лицо прожгло дикой болью. Свободной рукой маг провел около тела девушки; от его пальцев исходил золотистый свет. Но Виктория не могла этого заметить - все ее чувства были заключены в боль, которая длилась целую вечность. А потом все неожиданно кончилось, будто и не начавшись. Боль резко ушла и девушка тут же вдохнула воздух, хотя до этого ей казалось, что она разучилась дышать.

Тиманэш сразу отошел от нее, вернувшись к письменному столу с книгами. Девушка поспешила подняться на ноги, невольно дотрагиваясь до щеки. На том месте, где она раньше чувствовала потеки запекшейся крови, теперь была гладкая кожа. Когда она уже прошла около мага и собиралась выйти из импровизированного кабинета из стен-шкафов, Виктория не удержалась и обернулась, посмотрела на альбиноса. Тот казалось, был поглощен чтением, но его выдавали нервные желваки на скулах. Его, похоже, злило присутствие девушки.

- Ты ведь мог залечить раны, чтобы я не почувствовала боли? - Ее спонтанный вопрос был скорее уточнением, которое подтвердила и следующая эмоция альбиноса: зло сжатые губы. Посчитав, что ей лучше, как можно быстрее убраться с этого места, Виктория вышла, боясь, как бы не потеряться в этих лабиринтах из шкафов.

Виктория быстро нашла выход и поспешила в свою комнату. Забежав за дверь, она только сейчас почувствовала, как сильно стучит ее сердце. Иметь во врагах мага было опасно.

Услышав свои последние мысли, Виктория улыбнулась: здесь все ее враги. А еще сегодня был последний день недели и это значит, что завтра Данган снова позовет ее на завтрак. Наверное...

Так и случилось: уже следующим утром к ней привели служанок и велели составить компанию за трапезой самому императору Дангану. Теперь она знала, кто он точно - император. Хотя бы сама дала ему звание бесчестный разбойник, если не хуже...

Виктории вновь прислали Лили и другую молчаливую девушку Энью. Они теперь часто ей прислуживали, и менестрель была этому только рада. Видеть крикливую сплетницу, которую звали Таниль ей больше не хотелось.

Виктория позволила надеть на себя темно-красное платье, простого кроя, которое компенсировали богатая вышивка и бусины, добавляя ему нарядности. Похоже, Элестэй был прав - эта неделя и вправду сделала ее более покладистей. Она не перечила, вела себя тихо и принимала все, что ей дают. Глупо было бы сопротивляться. Да и что это даст? В ровном случае ничего.