Тимофей Печёрин - Команда хоть куда

Что до самого этого пленника, то едва ли он наслаждался данной милостью. Как и другими преимуществами новой жизни, включая дармовую кормежку и заботу прислуги. Во всяком случае, застал его Ролан отнюдь не пляшущим от радости.

Джилрой безвольно валялся поперек широкой кровати. И зачем-то болтал в воздухе свесившейся с кровати ногой. Глаза его равнодушно уставились в потолок.

На первый взгляд пленного вора можно было принять за пьяного. Так же вначале показалось и конфиденту. Он даже успел подумать: «и как этот негодник умудрился?» Однако когда Джилрой открыл рот, голос его прозвучал внятно, а речь была вполне связной.

— Что за скука здесь у вас? — человек простой, веллундец обошелся без реверансов и присловий, начав сразу с претензии, — помню, в детстве я мечтал, что буду жить в королевском замке. И что? Живу вот теперь. Если любому из дружков детства или нынешних собутыльников эту комнату показать — от зависти ведь лопнут! Только нельзя никого приглашать! Ну… то есть, вообще никого!

Или вот кровать эта. На такой самое то с девками покувыркаться. Если благородный сэр понимает, о чем речь. А на кой же пес она мне одному — огромная такая? Перекатываться по ней во сне, как рыба на сковородке?

— Только дружков-пьяниц и шлюх с улицы тут не хватало, — выслушав этот гневный монолог, спокойно, но холодно отвечал Ролан, — не забывай, где находишься, будь добр. Если же нечем заняться… могу со своей стороны предложить поупражняться в фехтовании. Кроме того, в башне имеется неплохая библиотека.

Рывком привстав, Джилрой усмехнулся. И бросил на конфидента насмешливый же взгляд.

— Благородный сэр, похоже, не знает, — произнес он нараспев, — что кое за кем в детстве не бегала ученая прислуга с книжками под мышкой. «Ах-ах-ахоньки, давай выучим еще эту буковку… и эту циферку… а как пишется это слово? А сколько будет четырежды три?..» И этих «кое-кого», поверьте, в мире очень много. Потому-то насладиться умными мыслями и острыми чувствами, упрятанными в бумажные страницы, я не могу, увы! Простите великодушно.

Джилрой хотел изобразить поклон. Но сделать это, сидя на кровати, было не очень-то удобно. Получился неуклюжий кивок.

— Не за что, — в ответ бросил Ролан.

— Что до фехтования… как вы сказали? «По…испражняться»? — продолжал отповедь пленник, — то не думаю, что оно мне нужно. Я все-таки не хлюпик какой-то. За жизнь свою драться мне не впервой. Причем без всякого там махания шпагой и прочих трюков к восторгу впечатлительных дамочек. Пока шпагу вынимаешь, могут не раз бутылкой по голове отоварить… это я не о вас, благородный сэр.

— Что ж, — конфидент размашисто хлопнул в ладоши, словно давая понять, что все уяснил, и собеседник может в жалобах более не усердствовать, — если дел для тебя здесь и впрямь нет… думаю, ты не откажешься от поездки кое-куда. И хотя бы от небольшого приключения.

Услышав последнюю фразу, Джилрой лихо соскочил с кровати. И дурашливо крутанулся на одном месте.

— Да-а-а! — выдохнул он, сверкнув глазами, — услышал-таки Мергас мои молитвы. Нет, благородный сэр, от приключений я не отказываюсь. Особенно при наличии в них пр-рекрасных дев.

— Ну, прекрасных дев обещать не могу, — сказал Ролан почти виновато, — но, признаться, женщины здесь и впрямь замешаны. Да в немалом количестве.

Самое время перейти к тем мрачным вестям, что пришли в Каз-Рошал из Нэста и его окрестностей. И заставили Ролана, Крогера, Анику и Джилроя покинуть столицу. Да снова вместе отправиться в дорогу.

Пара полков, отряженных его величеством на охоту за Ковеном, кое в чем смогли к тому времени преуспеть. Счет пойманным ведьмам пошел уже на третий десяток. А убитым и того больше. Хотя до главной цели — нахождения убежища Ковена и его разгрома — было еще ох, как далеко.

С ведьмами, даже пленницами, особо не церемонились. Закованных в особые, зачарованные магами, кандалы, их конвоировали до Нэста. Где прислужниц лунной богини Урдалайи ждало короткое пребывание в тюрьме. А после — скорый суд и виселица. Вполне безболезненная смерть… о которой иные их товарки не вправе были и мечтать.

Этих, последних, готовых биться до последнего, обычно сжигали медленным магическим огнем. Или отрубали конечности и оставляли помирать у дороги. А на крайний случай разрывали лошадьми. Если уже самим королевским солдатам хотелось закончить поскорее.

Один из офицеров успел подметить, что вот так, в бою, погибать предпочитали все больше ведьмы старые, матерые, прожженные. Успевшие пропитаться пороками, как доброе жаркое — соусом. В плен же сдавался так называемый молодняк. Юные девушки, иногда почти девочки — позволявшие себе, в силу небольшого количества прожитых лет, вероятно, на что-то надеяться.