Айви Девлин - Красная луна

Они с папой были очень похожи. Меня сильно огорчало, что я не замечала этого раньше.

— А почему ты все еще тут живешь? — поинтересовалась я.

— В каком смысле? — Рене вытерла рукой лоб.

Она раскраснелась и тяжело дышала, но ее кучка земли была куда больше моей. Она оказалась сильнее, чем можно было подумать.

— Ты же уезжала очень далеко, да? — объяснила я. — Но потом вернулась. Почему?

— Так получилось, — ответила она и снова принялась копать, плотно сжав губы.

Я посмотрела на нее, она остановилась и повернулась ко мне.

— Я хотела вернуться, — мягко произнесла она. — Меня потянуло сюда. Я говорила это твоему отцу, и он… он крепко это запомнил, хотя забыл, что ему я желала другой жизни, более значимой, чем моя собственная.

— Значит, папа хотел стать таким, как ты? Это неплохо. Не понимаю, почему вы…

— Он мог многого достичь, — сказала Рене с напором. — Мог найти себе достойную работу, сделать карьеру, но он никуда не поехал, устроился в жалкой местной газетенке. Я занималась тем же, и что? Тридцать лет проработала на местного стоматолога. У меня был муж, который… — Она смолкла.

— Который что?

— Не был тут счастлив, — тихонько проговорила она. — А для твоего отца это было тяжело. Я хотела для него большего.

— Но он же был счастлив, — сказала я и поняла, что зато она сама не была. Она не добилась того, чего хотела, и поэтому давила на папу. Она тридцать лет проработала в стоматологической клинике, но не любила эту работу так, как папа любил свою.

И она не любила моего деда так, как папа любил маму. Я поняла это по ее голосу и снова подумала о ее доме. О том, что в нем стояли фотографии, на которых изображены папа, мама и я. Ее же снимков не было. И дедушкиных тоже. Он умер, когда папа учился в колледже.

— А папа с дедушкой… они хорошо ладили?

— Конечно, — ответила она. — Откуда такие сомнения?

— У тебя нет его фотографий. А папа о нем никогда не говорил.

— Я так думаю, что он и обо мне не говорил, — тихо добавила Рене. — Гэри был хорошим отцом.

Она не сказала, что он был хорошим мужем.

— А ты… — Я неуверенно замолчала. — Ты была счастлива?

— Разумеется, — сказала Рене. — Я хотела замуж, хотела детей. Нормальной жизни. И она у меня была. В этом ничего плохого нет. В том, что хочется быть как все. — Последние слова она произнесла чуть громче, ее голос дрогнул, словно она сама себя пыталась в этом убедить. Хотела поверить в сказанное, но не верила.

— А что потом стало с огородом? — поинтересовалась я.

— У меня не получалось добиться того, чего я хотела, — ответила она, наклонив голову, и уголки ее губ опустились вниз. — Наверное, хватит на сегодня, — добавила она после некоторой паузы, и я не стала возражать.

Я тоже так считала.

11

Я думала, что не засну, но заснула — копать ямы оказалось не только сложно, но и утомительно. Проснувшись, посмотрела на будильник, который мама купила мне на день рождения — в магазине, а не на распродаже ненужных вещей или где еще. Он умел воспроизводить шум океана, который я особенно любила слушать, когда читала учебник по истории. Если вообразить, что неподалеку океан, мощная водная стихия, все читается лучше, даже история.

Но будильника на месте не оказалось. Я его уронила? Спихнула со столика?

Просто я лежала не в своей кровати. И столика моего тут не было. И часов.

Проснувшись, я подумала было, что я дома, и снова легла, прижав к себе одну из двух подушек. Однако я была не дома. А у Рене. Тут теперь мое место.

Но не тут я хотела быть.

Я не бывала дома с того дня, как Рон нашел меня в лесу. С того дня, как убили моих родителей. Мне привезли одежду и кое-что из вещей, но будильник остался там. Тут не было трещины в стене, в которую со свистом задувал ветер — летом теплый, зимой холодный.

Я вздохнула, обняв подушку, а потом поняла, что могу встать и уйти.

Домой.

На часах — не моих, других — был всего час ночи. Рене наверняка спит. Я могла украдкой уйти из дома. Сбежать.

Я думала, что знаю, что такое тоска. Я о ней читала и даже, как мне казалось, испытывала ее, когда мечтала завести друзей, когда только начала учиться в школе. Я надеялась, что подружусь с кем-нибудь, но вскоре до меня дошло, что этого не произойдет.

А теперь я поняла, что и представления не имела о том, что такое тоска. Это была не надежда. А простое чистое желание быть с ними.

Я хотела пойти домой, и Рене не смогла бы меня остановить — по крайней мере, в тот момент. Я прокралась на улицу и направилась к лесу.