Айви Девлин - Красная луна

— Привет, Стив, — поздоровалась она.

А Стив вылез из машины и сказал:

— До меня дошли слухи, что вы тут что-то строите.

— Да ты что? — сострила Рене, и он улыбнулся. У него на груди висела бирка с надписью «СТИВ БРАУНИНГ, АГЕНТ ПО НЕДВИЖИМОСТИ», ярко блестевшая на солнце.

— Эйвери! — Он посмотрел на меня. — Как ты?

Я пожала плечами.

Он вздохнул и перевел взгляд на Рене:

— Поговорим?

— Конечно, — ответила бабушка, — но я строю крыльцо и переезжать не собираюсь.

Он рассмеялся:

— Думаю, крыльцо получится отличное, но я тут по другому вопросу. Можно наедине?

— Хорошо, — сказала она. — Эйвери, принесешь Стиву стакан воды?

Как будто я ребенок, а не семнадцатилетняя девушка. Как будто у меня нет права узнать, о чем они будут говорить. Как будто я не знала, что Стива интересует земля моих родителей. Он не только торговал домами, но и занимался развитием. Он активно участвовал в видоизменении города.

— Если вы будете обсуждать моих родителей и их землю, я бы хотела остаться.

— Вообще-то, я заехал, потому что встретил в городе Рона, — объяснил он. — Хотел выразить свои соболезнования по поводу отсутствия новостей. — Он спрятал руки в карманы и посмотрел на меня. — Эйвери, — продолжал он, и его голос казался очень теплым. — Буду с тобой откровенен. Рон сказал, что они надеются лишь на тебя и что если ты что-то вспомнишь насчет той ночи, хоть что-нибудь…

Серебристый блеск…

А у Бена как раз серебристые глаза.

По спине у меня побежали мурашки.

Прошлой ночью я встретила его в лесу. И он просил меня быть осторожной.

Но Бен даже не был знаком с моими родителями. И обо мне он знал только то, что ему рассказали в школе.

А серебристое нечто, которое я видела в ту ночь, когда погибли мои родители…

Это был не человек. Нечто крайне необычное. Оно двигалось слишком быстро. И было слишком жестоким.

Воплощением зла.

— Эйвери, — снова окликнул меня Стив.

Они с Рене стояли рядом со мной и смотрели обеспокоенно.

— Ты в порядке? — спросила Рене, обнимая меня одной рукой.

Последний раз меня обнимала мама. Прямо перед ужином прижала меня к себе и сказала: «Накрывать стол все еще твоя обязанность, так что давай» — и поцеловала меня в макушку. Я замычала и отстранилась. Я не хотела накрывать на стол. И обниматься мне не хотелось. Объятий мне хватало.

По крайней мере, тогда.

— Я по ним скучаю, — призналась я. — Скучаю и хочу узнать, как кому-то пришло в голову их убить. Я хочу, но не могу… — Голос дрогнул, и Рене прижала меня к себе покрепче.

— Мне очень жаль, что я не принес более добрых вестей, — сказал Стив. — Знаю, что Рон из-за этого тоже переживает, и он сказал, что любые твои воспоминания, даже если это какая-нибудь мелочь, могут помочь найти виновного.

— Эйвери, сходи на улицу. Помнишь, мы вчера нашли грибы, срежь несколько штук, хорошо? Я утром омлет приготовлю.

— Прямо сейчас? Мам, там же уже темно, и мы еще пирога не поели…

— Милая, ты же его уже попробовала тайком. У тебя руки в шоколаде. Поешь еще, но сейчас возьми лукошко и сходи за грибами, ладно? Прошу тебя.

— Все в порядке?

— Эйвери, иди, прошу тебя.

— Хорошо, хорошо, иду. Я просто спросила.

— Она послала меня за грибами, — прошептала я, и Рене напряглась. Едва-едва, но я заметила.

А Стив… Он сделал шаг назад, широко распахнув глаза.

— За грибами? — переспросил он.

— Для омлета, — пояснила я. — Это случилось прямо после ужина, когда уже начало темнеть, но фонарь я брать не собиралась. Потому что и так хорошо знала дорогу.

— А что было потом?

— Стив. — Рене попыталась его остановить, но он отвернулся от нее и посмотрел на меня:

— Что было потом, Эйвери?

Я попыталась представить, как выхожу из дома. Оставив маму с папой одних. Но не получилось. Я ничего больше не могла вспомнить. Только то, как она попросила меня принести грибы.

А еще кровь. И вспышки серебристого света. А потом я открыла глаза, не зная, где нахожусь, увидела Рене, которая приговаривала «Эйвери, Эйвери» таким грустным голосом, что я поняла, что стряслось нечто ужасное.

Что-то, из-за чего, когда я спросила: «А где мама с папой?», ее лицо перекосилось.

Из-за чего, посмотрев на руки, я вспомнила красную, ржавую запекшуюся кровь на кутикулах и под ногтями.

— Кровь, — прошептала я. Я вспомнила, как увидела на себе кровь, и поняла… я знала…

— Хватит, Эйвери, хватит, — сказала Рене, стараясь прижать меня к себе, но получалось довольно неуклюже — она пыталась делать это одной рукой и стоя на довольно приличном расстоянии.