Галина Гончарова - Эльфы, волшебники и биолухи

Вот на этот счет меня терзали сильные сомнения. Я не думала, что все пойдет так радужно, но пока не возражала.

— И ты полагаешь, что мы сможем это провернуть?

— Мы? А я что — уже успел жениться?

— А ты не собираешься сделать из меня честную женщину?

— А разве это возможно?

Я извернулась и попыталась дернуть его за ухо.

— Негодяй!

— Знаю. Ты уверена, что сможешь сделать из меня честного мужчину?

— А разве это возможно? — фыркнула я. — Хорошей же мы будем парой, если не убьем друг друга в первые двести лет. Рон!

— Что?

— А как же дальше?

— Что — дальше?

— Ну, срок жизни смертного человека — лет сто. Мы можем прожить вдвое дольше. Но рано или поздно надо будет передать Эрлин нашим детям. А они ведь тоже будут вэари…

— Не все.

— Не все?

Теперь я ничего не понимала.

— Дело в том, дорогая, что перед смертью некромант успел нас проклясть.

— Да-аа! И когда?

— Когда я отрубил ему голову, он заговорил. Знаешь, так многие делают. Жаль, теперь не получится его помучить, ну да черт с ним.

— Рон! Что он сказал!?

— Пожелал мне увидеть смерть своего первенца.

Я почесала нос.

— С тем же успехом наш первый сын может родиться вэари и свалиться в колодец.

— Я успел наложить ограничения, малышка.

— Это как?

— Ну, вот так. Проклятие недействительно без ограничений. Иногда можно прервать его, убив того, кто тебя проклинает, но если это не получается.… - Я ничего не понимала, и Рон снизошел до объяснений. — Вот так, например. Чтоб у тебя рождались мертвые дети, пока ты не напьешься воды из священного колодца. Или — чтоб тебя от вина всю жизнь мутило. В первом случае ограничивающее условие, во втором случае — установленный срок. Если это действительно проклятие, его можно снять. А во втором случае можно еще наложить условие. Скажем так. Чтоб тебя всю жизнь от вина мутило, пока твой сын добровольно сто литров вина в речку не выльет. Условие может быть каким угодно. И когда Некромант нас проклял, я дополнил его условие своим. Он сказал, что я увижу смерть своего первенца, а я сказал, что это будет, если он родится смертным от двух вэари.

— Что!? Это получается, что мой ребенок умрет раньше меня!?

Рон крепко притянул меня к себе.

— Не загадывай, маленькая. Не надо. Жизнь длинная. Мы не знаем, что будет впереди. Надо просто ждать и надеяться.

Я ткнулась носом ему в плечо.

— Надеяться? На что? Проклятие сбудется, ведь так? Это же не Ванька с огорода, а серьезный некромант. И наш сын умрет…

— Тина! — Рон взял меня за плечи и сильно встряхнул. — Посмотри на это с другой стороны. Наш сын вырастет человеком. Он женится — и Эрлином снова будут править Эрнальты. Обычные смертные. Но за это придется чем-то платить. Мы всегда платим по счетам. А если не мы, то наши потомки. Их дети. И дети их детей. И проценты нарастают на наш долг с каждым новым поколением. Это закон жизни. Жестокий закон великой спирали эволюции. Лучше уж расплатиться самим, пока счет не стал непомерным.

— Думаешь, от этого менее больно!?

— Нет. Но разве у нас есть выбор?

Выбора не было.

— А скоро нам к вэари?

— Чем скорее, тем лучше. Лучше всего — послезавтра.

— Не поняла?

— Чего?

— Вот ничего и не поняла. Общее же собрание еще не скоро, по местному времени?

— Тина! — Теперь в голосе Рона звучало нетерпение. Как у учителя, который объясняет второкласснику принципы сложения. — Ну кто тебя пустит на собрание? Не смеши мои тапочки!

— А кто сказал, что я спрашивать буду?

Рон закатил глаза к небу, получил подзатыльник, чтобы не корчил тут профессора — и перестал валять дурака.

— Тина, это общее собрание всех, ВСЕХ вэари. Прикинь, какая там охрана?

Я прикинула.

— Охрененная. Не справимся?

— Можем и справиться. Если ничего за последнее время не изменилось. Только вот теперь Таись будет наготове. Это раз. Как только мы снимем охрану, поднимется звон. Нас просто сомнут числом, повяжут — и мы окажемся вместе с тобой в каком-нибудь медальоне.

— Воссоединенные душами.… Как романтично!

На этот раз подзатыльник достался мне.

— Видал я такую романтику.

— А ты не хочешь воссоединяться со мной душами?

— Хочу. Но лучше это делать в кровати, а не в медальоне, где и ноги-то вытянуть некуда.

— По причине их отсутствия, — поддакнула я. Но Рон был прав вдоль и поперек. Я недооценивала всю сложность задачи.

— А что делаем тогда?

— Мой план таков. Ты можешь связаться с Лирин?

— Спрашиваешь.