Кейт Эллиот - Королевский дракон

Граф обнял его.

— Пойдем, сынок , — сказал он, тоном подчеркивая новый для них смысл этого слова.

— Куда мы отправляемся? — спросил Алан.

Цветы в дворцовом саду раскрывались навстречу солнцу. В отдалении слышалось пение — то начиналась служба за упокой душ павших.

Лавастин скупо улыбнулся:

— Мы едем домой.

Окончательно не придя в себя, он не понимал, жив ли, и попытался шевельнуть рукой. Резкая боль не отпускала окоченевшее тело, позвоночник свело.

Холод сковывал движения. Он лежал на ледяных каменных плитах среди одеревеневших трупов. Открыть глаза не хватило сил, но он наконец осознал, что лежит на поле сражения среди поверженных и умирающих товарищей. Биение сердца и дыхание слышал он рядом с собой. Вставать было мучительно тяжело, а возможно, и не следовало. Но принц должен был сражаться до последней капли крови, чтобы никто не мог стать свидетелем его бессилия.

Рядом раздалось рычание собак — ненасытные твари пугали, они могли перегрызть ему горло прежде, чем он соберется с силами и сможет сопротивляться. Совсем не хотелось быть разорванным на куски, уподобившись беспомощной корове, повстречавшей волчью стаю.

Звери обнюхивали бездыханные тела в поисках живых. Вдалеке слышалась речь, напоминавшая человеческую. Варвары эйка… Невидимые собеседники громко засмеялись. В унисон им торжествующе залаяли собаки, и вслед за этим раздался предсмертный крик. Острое ухо рожденного женщиной Аои слышало, как лезвие ножа входит в человеческую плоть и кровь течет по каменным плитам… Это повторилось.

Он все еще не мог пошевелиться. Холодный нос уткнулся в руку, и острые зубы пытались прокусить кольчугу, оставляя на ней слюну. Собака зарычала. Жаркое дыхание с запахом свежей крови опалило лицо.

Правая рука наконец ожила, и он, не раздумывая, ударил кольчужной перчаткой оскаленную морду. Тварь, громко взвыв, отпрыгнула, и ему удалось подняться, для того лишь, чтобы упасть на колени, когда на него набросились две собаки. Одну он перекинул через себя, а вторую наотмашь ударил запястьем. Затем потянулся к поясу в поисках ножа, но не нашел его.

Перчатка с левой руки слетела, и собака воспользовалась этим и вцепилась в плоть. Принц схватил ее за загривок и ударил мордой о каменную плитку. Превозмогая боль, оторвал от руки оглушенное, но сжимавшее челюсти животное, поднял и бросил двум другим псам.

Огромная стая обступила Сангланта. Они окружили его, выжидая удобного момента и слизывая с пола кровь. Одна собака вцепилась в кольчугу. Он ударил ее кулаком, отбросив назад. Потом ногой, обутой в тяжелый сапог, разбил голову пытавшейся ухватить его за колено. Животные еще не нападали всерьез, только проверяли, насколько силен и быстр их противник.

В полумраке появились тени других существ. Он даже не взглянул на них, с собаками предстояло биться не на жизнь, а на смерть. У принца оставалась стальная перчатка на правой руке и кольчуга, защищавшая туловище и предплечья. И оставались сила и разум, ведь собаки, как бы страшно ни горели их глаза и как бы ни были остры их зубы, были всего лишь бессмысленными тварями.

Он медленно двигался назад, переступая через тела, пока наконец не прислонился спиной к стене. Собаки сидели на задних лапах и рычали, неуверенность чувствовалась в их движениях. Принц выбрал самую большую и уродливую и кинулся на нее, пока никто из стаи не успел помешать. С силой схватив огромную псину за толстую шею, он поднял ее, размахнулся и ударил о стену. Бесчувственное тело рухнуло.

Стая взорвалась громким лаем, и звери все одновременно прыгнули на него, увлекая вниз весом своих тел. Принц почувствовал, что, придавленный ими, не может двинуться. Одна крупная собака влезла ему на грудь. Страшная морда нависла над лицом, скалясь в предвкушении крови, что вот-вот польется из перекушенного горла.

И тут Санглант прозрел. Сам впился зубами в горло животного и потянул его на себя. Прокусить толстую шкуру человеку было не под силу, но он давил зубами горло зверю, пока тот не задохнулся. Шерсть и на цвет, и на вкус была металлической. Лицо залила кровь. Когти царапали кольчугу, но чем дальше, тем слабее. Наконец он услышал хруст собачьих позвонков и разжал зубы. Зверь лежал неподвижно.

Остальные отступили и только скалились, пока принц поднимался на ноги. Болело тело, но, кажется, он победил.

Раздались гулкие шаги, и прежде чем эйкийцы приблизились, Санглант понял, что находится в главном соборе Гента. Неужели варвары стащили сюда всех «драконов»? Он не знал, сколько прошло со времени падения города. Час, день… А может, заклинания чародея изменили ход времени?