Анатолий Махавкин - Прайд (СИ)

Мне показалось, я услышал смешок в соседнем кресле, но поклясться бы в этом не мог: Галя выглядела спокойно дремлющей.

– Животное, животное, – шептала Ольга, приближаясь, – возьми меня, животное!

Она подошла вплотную и наши губы были всё ближе. И ещё ближе. И ещё.

Глаза кошки покрывала мутная поволока, а её запах буквально сводил с ума.

Послышался скрип открывшейся двери и голос мальчишки-проводника. Ольга оскалила зубы и зашипела. В следующий миг она уже сидела на своей софе, оставив мне дурманящий аромат желания и вкус мёда на губах. Чёрт! Когда она успела меня лизнуть?

Представляю, какая буря сейчас бушует у неё внутри и не дай бог вырвется наружу. Жаль, чем больше простого секса в её теперешней жизни – тем лучше для всех нас.

Покачав головой, я посмотрел на свою соседку. Галя сосредоточенно рассматривала золотистые ноготки. Почувствовав мой взгляд, она подняла голову и невинно улыбнулась. Ну просто ангелочек!

Илья первым вошёл внутрь и остановился, внимательно разглядывая нас. Очевидно, увиденное полностью соответствовало его предположениям, потому как он широко ухмыльнулся. После этого подмигнул мне и развалился в кресле, напротив.

Проводник мялся в дверях, словно ему срочно захотелось в туалет. Может так оно и было. Настроение у меня было самое благодушное, поэтому я решил помочь:

– Ну, давай, сыпь соль на наши раны.

– Я приношу извинения высокородным господам, – мальчуган оказался доволен полученной помощью, – но мне придётся их покинуть. В случае, если кто-то из господ изволит чего-то пожелать, ему достаточно позвать прислугу, – он указал на шнурок, свисающий с подлокотника каждого кресла, – достаточно его потянуть и тотчас явится слуга. Теперь, с вашего разрешения…

– Иди уже, – любезно позволил я.

Дверь захлопнулась, а мы остались вчетвером.

Я взял в руку шнурок вызова слуг и посмотрел на него, представляя, как дёргаю в порыве страсти. И прислуга …Я хихикнул.

– Ну как, не скучали без меня? – поинтересовался Илья, – вижу, не скучали. И я без вас, не скучал. Библиотека здесь богатейшая, а эти болваны её совершенно не используют. Наш разноцветный друг, запарился искать библиотекаря, который, наверное, успел забыть, как выглядит живой читатель. И вообще этот говнюк был больше похож на молочного поросёнка, чем на библиотекаря.

– Так надо было его съесть, – буркнул я, – теряешься вечно.

Галя хихикнула, а Илья бросил на меня утомлённый взгляд.

– Впрочем, своё дело он знает, как следует. За несколько минут я смог отыскать все необходимые сведения. Отличные иллюстрированные издания, с предельно упрощённым изложением. Поймёт даже дебил.

– В общем, ты понял, – бросила Ольга, ехидно ухмыляясь. Почему-то, последнее время, кот вызывал у неё даже большую неприязнь, чем я или Галя. Причин я не понимал, а спрашивать казалось нелепым.

Илья не счёл нужным комментировать обидное замечание. На его лице расцветала мечтательная улыбка.

– Помнишь ту девушку, которую мы видели в коридоре? – спросил он у меня, – я опять её встретил. И теперь смог её хорошо разглядеть. Чёрт побери, как же она хороша! Свежа, словно юная роза.

– Тебе, что, других женщин недостаточно? – удивился я, – ну ладно, допускаю, кошки успели тебе надоесть, – Галя сердито фыркнула, – вокруг можно отыскать массу красивых самок, готовых тебя удовлетворить. Стоит ли поднимать шум из-за одной, пусть она напоминает гладиолус?

– А ведь когда-то ты меня понимал, – грустно протянул наш романтик, – пусть даже это понимание свелось к похищению моей любимой. А теперь нет ничего, кроме холодного прагматизма. Ну и пусть, лично я сегодня ощутил, как моя душа начала оттаивать.

Галя вопросительно взглянула на меня и её, ничем не замутнённый взор, отразил непонимание произнесённой тирады. Умничка моя, она просто не понимала, не могла понять этих терзаний. Насколько ей было легче.

Ольга улыбалась, но в этой улыбке не было ничего живого, лишь ледяной ветер космической бездны. Она, в отличие от Галины, всё прекрасно понимала, но не могла допустить, хотя бы частичного возвращения утраченных чувств. Воспоминания – боль – смерть. Я тоже не мог этого допустить.

– Душа оттаяла и ожила, – неопределённо протянула девушка, – стало быть – это любовь?