Мэри Стюарт - Принц и паломница

Вот так, непроизвольно, подчиняясь инстинктивному мальчишескому преклонению перед героем, Александр сделал первый шаг к схватке со злом, еще не подозревая даже, что это зло существует.

Узнавать он это начал на следующий день.

Спал он глубоко и крепко, никакие сны не тревожили его покой, а проснувшись рано, обнаружил, что к его двери вернулись с завтраком и свежей водой слуги. С ними вернулся и старый Гриф – управителя послала его хозяйка осведомиться, Удобно ли гость провел ночь, и передать ему пожелания счастливого пути. Сама госпожа Лунеда еще не вставала, сказал старик, причем ему удалось – со всей обходительностью – дать понять, что когда она встанет, то она будет слишком занята, прислуживая своей августейшей гостье. Александр, которому не терпелось снова отправиться в путь, просил передать госпоже изъявления горячей благодарности и пожелания доброго здравия, а потом, позавтракав, упаковал свою нарядную одежду в седельную сумку, доложил к ней ту еду, что осталась от завтрака, и вышел во двор замка.

Здесь воины-мужчины пили и ели, и шутили с хихикавшими служанками, которые подносили им еду и пиво; воины чистили оружие, поили лошадей и чинили упряжь; конюхи замка суетились с ведрами и скребками, через ворота сновали взад-вперед рыночные торговки и местные ремесленники, принесшие на продажу свой товар.

Александр отправился к воротам конюшни, куда, как он видел, прошлым вечером завели его скакуна. Там и оказался гнедой: размещенный с комфортом, он делил ясли с полудюжиной прочих лошадей. Седло покоилось на деревянной стойке у двери. Александр как раз снимал седло, когда вошел один из конюхов и, бросив бадью, какую как раз принес, поспешил помочь Александру.

– Отдай мне седло, господин. Я сам оседлаю тебе коня. – Конюх поднял седло на спину гнедого, потом пригнулся подтянуть подпругу. – На редкость красивый у тебя скакун. Я сам его вечера вычистил. Он устал – вы с ним проделали немалый путь, так ведь? – но я задал ему теплой кашицы из сена с овсом и с капелькой пива в придачу, так он выел лакомство подчистую. Ну вот, он и готов. Далеко ли ты едешь, молодой хозяин?

– Как знать. Вижу, с утра здесь много народу, и местные тоже? Ты не слышал, наводнение на реке еще не спало?

– Вода стоит сегодня много ниже, но не волнуйся, молодой хозяин. Сейчас река уже не глубже, чем по колено. Тропу по берегу никогда не заливает – во всяком случае, не настолько, чтобы сделать ее неезжей – и почва под ногами для лошади вполне твердая. – Он ласково шлепнул гнедого по крупу. – Ты направляешься на север, надо думать?

– Да, в Регед, а оттуда – на северо-восток.

Александр из благодарности конюху за заботу о его скакуне остался поболтать с ним еще пару минут, потом поблагодарил молодца, взял гнедого под уздцы, оставив конюха, сиявшего от удовольствия, вертеть в руках пару медных монет.

Не привлекая к себе внимания, за исключением пары любопытных взглядов и вежливого «доброе утро» из толпы, он вывел коня из замка. Александр не видел причин награждать привратника, просто молча подождал, пока мужлан не распахнет перед ним тяжелую створку ворот. Преодолев мост через крепостной ров, Александр вскочил в седло и двинулся северной тропой вдоль реки, держа путь к дороге, которую мельком заметил вчера и которая вела от рухнувшего моста мимо монастырских построек.

До моста он так и не добрался.

Трое из эскорта королевы Морганы, встав даже раньше, чем сам Александр, выехали на охоту, чтобы поискать для королевского стола чего-нибудь более существенного, чем жирные гуси и каплуны, принесенные местными крестьянами.

Они заехали в леса, что затеняли по сторонам долину. Здесь почва под ногами у лошадей была неровной, деревья тесно жались друг к другу среди густого подлеска, и вскоре охотники вспугнули оленя. Точнее, это была молодая олениха, тяжелая олененком, но это их не смутило. Под крики «ату» и веселый смех рванулись вперед собаки – и вся кавалькада понеслась сломя голову меж деревьев вниз по склону, преследуя олениху, искавшую спасения у реки.

Хотя воды в реке за ночь, безусловно, опали, все равно стояли еще высоко и бежали с шумом, так что Александр, который продвигался по берегу быстрым аллюром, не слышал приближавшейся охоты. И олениха, внезапно выскочившая из кущи деревьев, росших у самой воды, и выпрыгнувшая прямо на дорогу, в трех пальцах перед носом лошади, оказалась для него полной неожиданностью.

Гнедой был добрым скакуном, столь же быстрым, сколь и ровного нрава. Напугать его было нелегко, но неизбежное препятствие, а затем резкий поворот и бросок в сторону лишь чудом позволили избежать столкновения со слепо метавшейся оленихой. Но и тогда Александр, возможно, удержался бы в седле и не потерял контроля над лошадью, если бы резкий поворот животного не увел его с тропы прямо на край берега, где недавнее наводнение подмыло часть насыпи.