Сергей Мусаниф - Стрелок и маг (Тетралогия)

– А я ее не провожу. Добро и Зло так тесно переплетены в нашей жизни, что зачастую невозможно одно отделить от другого, – сказал Горлогориус. – Есть дела, которые необходимо делать, вопросы, на которые необходимо отвечать, поступки, которые просто должны быть совершены. Тебе интересно, как я буду с этим жить? Смогу ли я? Смогу. С полным сознанием того, что совершил, я предстану перед людьми весь в белом и буду по-прежнему играть свою роль. Ибо кто-то в нашем мире должен быть тем самым двуличным лицемерным гадом, который не дает этому миру развалиться на куски. Прогресса без жертв не бывает. Невозможно выиграть войну, вообще никого не убив.

– О какой войне ты говоришь? – уточнил Бозел.

– О той самой войне, которая началась до нашего рождения и не закончится до нашей смерти, – сказал Горлогориус. – Противостояние Порядка и Хаоса, Света и Тьмы, Добра и Зла – это миф, ибо Хаос не может существовать без Порядка, Свет – без Тьмы, а Добро – без Зла. Это противостояние придумали люди, но по сути это дружеский футбольный матч, в котором не важен счет, в котором обязательно будет ничья и победит дружба. Я говорю о войне человека с вселенной, о войне, которая началась в тот самый момент, когда обезьяна вдруг вбила себе в голову, что она разумна. [184] Неожиданно для меня самого Горлогориус оказался очень эрудированной личностью. Он даже слышал о теории Дарвина. – Примеч. авт. И эта самая настоящая война, которую мы можем проиграть, ибо разумная жизнь неспособна существовать вне вселенной, зато вселенная способна спокойно обойтись без разумной жизни.

– И с кем же ты воюешь? – спросил Бозел. – С вселенной? С природой? Твои слова попахивают ересью, волшебник. А как же создатель?

– Оставим Фила в покое, – сказал Горлогориус. – Наш мир появился исключительно благодаря его воле, но откуда взялся его собственный мир? Природа не создавала разум, он появился значительно позже. Магия или технология – это всего лишь способы обуздания вселенной. И если человек хочет задержаться в мире, ему придется драться. Если не за каждый вздох, то хотя бы через один.

– Ты нашел себе очень заумное оправдание, – заметил Бозел. – Дескать, в мире идет война, и она все спишет. И деремся мы с самим мирозданием, а Большой Бо тут, типа, и ни при чем?

– Большой Бо тут при чем, – сказал Горлогориус. – Но он является лишь инструментом для борьбы с нами.

– Ага, – сказал Бозел. – То есть если нам удастся уконтрапупить этот инструмент, злобное мироздание сразу же обрушит на наши головы новую напасть?

– Не сразу, – возразил Горлогориус. – Но обязательно обрушит. И я не знаю, какую форму примет эта напасть. До сих пор наш мир жил по придуманным законам, и благодаря этому сведущие люди могли легко предсказывать будущее. Если нам удастся поломать законы, будущее станет непредсказуемым, как в любом нормальном мире.

– Красиво задвигаешь, – признал Бозел. – Бездоказательно, но с пафосом. А если я попрошу тебя обосновать?

– По причине, о которой я уже говорил, разговаривать о нашем мире нет смысла, – сказал Горлогориус. – Поэтому для примера возьмем Землю.

– Землю? – удивился Бозел.

– Да, мир Фила.

– Мне казалось, ты ничего не знаешь о мире Фила, – сказал Бозел. – Ты даже не был уверен, выживем ли мы после прыжка в Бездну, не говоря уже о том, куда нас этот прыжок приведет.

– Я слукавил, – сказал Горлогориус. – Конечно, я знаю о мире Фила. Я неоднократно бывал там, когда мы с моим коллегой разрабатывали эту операцию.

– Они там тоже воюют с природой?

– А разве нет? Они считают, что произошли от обезьян. Ты видел у обезьян крылья?

– Нет.

– А люди Земли умеют летать. Разве изобретение устройств, позволивших им покорить небо, не является вызовом законам мироздания, согласно которым у обезьян отсутствуют крылья?

– Это демагогия.

– Каждый век на Земле появляются болезни, которых раньше не было. Откуда они берутся?

– Я биолог? Я знаю?!

– И я не биолог, – сказал Горлогориус. – Но сам факт, что биологи Земли так и не сумели точно установить происхождение этих болезней, говорит о многом. Таким образом Земля пытается избавиться от паразитирующего на ней разума.

– И ты, выходит, один из тех генералов, что ведут эту необъявленную войну? Герой невидимого фронта? Ответственность на темечко не давит?

– А ты знаешь, давит, – сказал Горлогориус. – Но я свое уже отрефлексировал, и если ты пытаешься выбить меня из равновесия, то напрасно. Я живу в мире с самим собой, мне наплевать, что ты обо мне думаешь, и суицида ты от меня не дождешься.