Элина Гончарова - Рута

— Не знаю, — пожал плечами ведьмак. — Но раз Борисий так считает, то так оно и есть.

Граф задумчиво прошел вдоль книжных шкафов, заложив руки за спину. Затем остановился, хотел, что-то сказать, но в дверь постучали и слуга доложил, что ведьмак пришел.

— Пусть войдет, — распорядился Дийкстра.

Ведьмаки молча обнялись. Эскель выглядел усталым и подавленным.

— Если верить некоторым источникам, — Дийкстра постучал по лежащему на столе письму. — У тебя есть что-то важное для Геральта.

— Да… Понимаешь, брат, Йеннифэр жива…

— Где она?

— Не знаю. Знаю, что не погибла.

— Зато я знаю у кого можно это выяснить! — сказал граф, поворачивая голову каменной саламандре, украшающей камин.

Медленно и шумно отъехав в сторону, камин открыл довольно большой проход.

— Я не пойду, — твердо произнес Эскель.

Лицо его ничего не выражало, но Геральт видел, что дается ему это с большим трудом.

Взяв факел и запалив его от свечи, Дийкстра вошел в проход. Геральт последовал за ним. Несколько раз свернув, затем спустившись вниз и опять поднявшись, проход вывел на небольшую площадку. Пошарив по стене рукой, граф нашел нужный камень, нажал на него и открылась потайная дверь. Ведьмачий медальон заплясал, как бешеный. Вошли в светлую круглую комнату, еще поднялись по лестнице и очутились в небольшом помещении без окон. На стенах трещали факелы, и освещали бледное лицо измученной женщины, сидящей в высоком кресле и закованной в браслеты и металлические кандалы. Не сразу ведьмак узнал в ней Даму Ложи Фрингилью Виго.

— Мы взяли ее когда, она пыталась внушить Эскелю необходимость моей ликвидации, — пояснил Дийкстра.

— Здравствуй, Фрингилья, — тихо произнес Геральт.

Чародейка подняла на него красные, припухшие глаза и слегка кивнула. Сердце ведьмака сжалось. Сейчас перед ним сидела не Дама Ложи, а обычная измученная женщина, которая когда-то была ему не безразлична. Словно поняв его терзания, она грустно улыбнулась и протянула руку. Двимеритовый браслет слегка позвякивал на трясущейся руке. Встав на колено, ведьмак успокоил ее в своих ладонях.

— Прошу тебя, скажи, — начал он, с трудом проглотив ком, мешающий говорить, — Где Йеннифэр?

— Я не знаю, — ответила Фрингилья, слабым голосом. — Знаю только, то что жива и теперь другая.

— Что значит: другая?

— Птица. Черная чайка… Она была рядом, но ты не замечал. Однажды чайка сразилась с совой, чтобы спасти тебя.

Ведьмак и граф переглянулись, вспомнив случай на Теодуле. Должно быть Филиппа была в ярости!

— Я действительно, хотела твоей смерти Дийкстра, — обратилась она к Энкелею. — Но не потому, что Ложа так решила, а потому что не вижу другого способа прекратить войну. Мне не нужна власть, я сыта ею по горло, но мне не безразлично — погибнет мир или нет.

Граф удивленно взглянул на нее, взял табурет и поставив рядом с креслом тяжело на него опустился.

— Ты вторая, кто сообщает мне о гибели нашего мира, в случае продолжения мною войны с Реданией. Не понятно, по какой причине должно сие произойти. Может, объяснишь?

— Что бы ты там себе не думал, силы наши примерно равны, и я не имею в виду армию. В этой войне участвуют почти все чародеи нашего мира. Исключение составляют только Борисий и Цири. А теперь подумай, может ли подобное столкновение привести к катастрофе?

— Но ведь в Нильфгаардской войне тоже приняли участие все чародеи?

— Магия не стоит на месте. Именно война с Нильфгаардом подсказала, как из нее можно сделать невероятной силы оружие, если части объединить в одно целое. И ты не хуже меня знаешь о чем речь! Битва в Соддене — детские игры, по сравнению с нынешними возможностями.

Не надолго задумавшись, Дийкстра спросил с усмешкой:

— Филиппа ведь тоже знает о катастрофе?

— Конечно.

— Ну, тогда, отдайте Реданию, и я гарантирую Ложе безопасность.

Фрингилья тяжело вздохнула и покачала головой. Зная Филиппу такой, какой она стала, даже предположить, что она уступит Дийкстре озаботившись возможными последствиями, было не мыслимо.

— Но ведь Филиппа — не вся Ложа! — возразил граф на ее не высказанные сомнения.

— Но ведь граф Гувот — не весь Совет армии Трех Королей! — усмехнулась в ответ чародейка. — Ваша с Филиппой битва за власть, за Реданию и за старые обиды бывших любовников, может обернуться крушением мира, но разве вас это остановит?

Дийкстра встал и медленно прошелся по комнате, поглаживая гладковыбритый подбородок. Для его большой фигуры это помещение было слишком маленьким и тесным, поэтому дойдя до стены он остановился и замер погруженный в свои мысли. Наконец, он повернулся, подошел и снова опустился на табурет. Улыбнулся.