Элина Гончарова - Рута

Судя по этой надписи, даже кметы здесь могли выяснять отношения, но за все существование этого ристалища, а это немного немало больше ста лет, ни один кмет не воспользовался такой возможностью. Видимо потому, что люди низкого происхождения постоянно занятые своими приземленными делами, не имеющие времени тащиться в Хаггу из своих деревень и стоять в очереди, все свои споры решали сразу и на месте их возникновения.

Здесь же на высоком стуле сидел человек в черной одежде принимающий ставки от желающих и на висевшей рядом с ним черной табличке, мелом пополняющий списки участников и победителей. Что бы принять участие в поединке и решить между собой спор, участникам приходилось записываться за несколько дней. За это время споры уже решались сами собой, и господа выходили просто померяться силой.

Рута подъехала к ристалищу, как раз в тот момент, когда два тщедушных юнца, побросав явно тяжеловатые для них мечи, самозабвенно и не стесняясь, лупили друг друга оружием кмета. Толпа вокруг кричала и улюлюкала, букмекер все время показывал какие-то знаки, видимо говорящие о шансах того или иного участника на победу. Рута, осмотрев внимательно толпу, направила коня к черной табличке, но и там не оказалось интересующего ее имени.

Толкаться на площади, тереться по трактирам или, тем более, искать его в борделях, у нее не было не малейшего желания. Уже собравшись покинуть площадь, она обратила внимание на глядевшего на нее с восхищением, мужчину, сидящего на крыльце самого большого борделя. На вид ему было что-то около сорока, на голове красная бархатная шапочка с пером, в руках лютня. Не переставая, заворожено смотреть на нее, он ударил по струнам и запел приятным мелодичным голосом:

Она обворожительно улыбнулась, заставив Лютика затрепетать, и похлопав коня по шее, произнесла:

— Его зовут Шэво, он очень признателен вам за комплимент!

После чего, конь высоко поднял голову и заржал так, как будто зашелся хохотом, а поэт покрылся красными пятнами. Видевшие эту сцену разразились смехом и аплодисментами, ожидая продолжения, но она, ловко соскочив с коня, подошла к барду и подала ему руку для рукопожатия:

— Меня зовут Рута. Мне нравятся ваши баллады и вирши. Не составите ли мне компанию поужинать?

Лютик быстро пришел в себя, взял ее руку и приложил к губам, затем предложил опереться на свою и повел к самому лучшему и дорогому трактиру. Шэво послушно пошел вслед за ними, а затем встал рядом со стоящими у коновязи лошадьми.

— Вы, если я не ошибаюсь, Рута Белая Прядь? — спросил Лютик, галантно отодвигая для нее стул, — Та самая, известная ведьмачка про которую столько разговоров вокруг? Даже молва не в силах передать и описать вашу очаровательную красоту! Вы просто…

— Да я Рута. И давайте оставим мою внешность в покое. Лучше скажите: Это вы выступали на свадьбе в замке герцога? Говорят: все были в неописуемом восторге от вашего выступления?

— Обычное выступление и обычная на него реакция зрителей, — произнес поэт делано непринужденно, гордо выпрямился и позвал трактирщика. — Принесите-ка, любезный, нам все самое лучшее, что есть в вашем заведении!

— Вы явно скромничаете! Я слышала, что даже чародейка Наира была восхищена вами, а уж про герцогиню и говорить нечего!

— Что, правда, то, правда! Герцогиня мне просто прохода не давала, а вот Наире ни свадьба, ни мое выступление, были не интересны. Она постоянно шепталась с герцогом, а герцогиня, глядя на них, с ума сходила от ревности, хотя сама… Ну, я даже вспоминать не хочу об этом!

Лютик отпил еще вина, было видно, что принятое на старые дрожжи, оно разлилось по его щекам алым румянцем и сделало язык менее подвижным, при этом его самого более словоохотливым:

— А герцог оказался самым настоящим скрягой. Представляете? Он заплатил мне даже меньше обещанного, не смотря на произведенный мною фурор. Вообще, он очень странный тип, передвигается по своему собственному замку так, как будто за ним следят все шпионы мира и испытывает при этом невероятный страх! Ну что, вот скажите, может быть такого необычного в кухне, что бы туда надо было красться, чуть ли не размазавшись по стене?

— Может, вы видели, еще что-нибудь необычное?

— Все остальное было совершенно обычным. Гости наелись, напились, потом был бал… А сын герцога, так набрался, видимо первый раз в жизни, что вряд ли появиться в обществе ближайшие дня два. А вы в Хагге по делу или проездом?