Наталия Котянова: Красавище и Чудовица (СИ)

— Вот! — мрачно сказала Милли. — Ключевое слово 'почти'…

— Ну же, не томи, у меня всё равно в этом плане убогая фантазия. Что ты сделала?

— Ничего особенного. Просто вышла замуж.

— Что?? И… за кого?

Сестра отчаянно улыбнулась и покачала головой.

— А вот этого я и сама не знаю…

— Так, — после паузы произнесла я. — А теперь, пожалуйста, с самого начала и по порядку.

И Милли рассказала. Как прошлой весной, вскоре после бабушкиной смерти, приехала в Светлый по делам наследства. Старая виконтесса скрупулёзно расписала, что и кому оставляет; при этом часть состояния она завещала различным благотворительным фондам. Милли в точности выполнила волю бабушки и, закончив дела, собиралась уехать домой.

В свой последний вечер в столице решила немного развеяться — прошлась по лавкам, побродила по старому городскому парку, посидела у фонтана на площади, бездумно глядя на красиво подсвеченные струи… Замёрзла и решила погреться в ближайшем трактире. И заодно поужинать. К ужину подали какую‑то фирменную настойку, после которой настроение неуловимо улучшилось. Его не испортил даже молодой весёлый офицер, который нахально плюхнулся за её столик и предложил себя в качестве самой подходящей компании для прекрасной одинокой леди. Леди была не расположена флиртовать, но ни нарочитая холодность, ни упоминание о трауре его не смутили. В какой‑то момент Милли с удивлением заметила, что уже с интересом слушает его байки и смеётся так, как не смеялась очень давно. Молодой человек вызвался проводить её до гостиницы, она согласилась. По дороге они зашли ещё куда‑то и выпили по стопке самогона. Потом…

Дальнейшее Милли уже помнила смутно, вернее почти никак. А наутро она обнаружила, что лежит в кровати в совершенно незнакомой комнате, а рядом, уткнувшись носом в стенку, блаженно посапывает… тролль!

Сначала был шок. Потом — ужас. Потом девушка запоздало сообразила, что они оба спали одетыми, а, значит, скорее всего, ничего 'такого' не было. Наверное, слишком много выпили… Но, как вскоре выяснилось, радовалась она рано. Её поджидало новое ошеломляющее открытие — брачное клеймо! В том месте, где и положено, оно было довольно тусклым (вероятно, из‑за так и не выполненного супружеского долга), и сначала показалось Милли обычной грязью. Но 'грязь' упорно не отмывалась, да и была такая… странная. Совершенно неприличная — и совершенно заслуженная.

Милли со вздохом сняла перчатку и подняла повыше ладонь с бледно — золотистым брачным клеймом под безымянным пальцем. Неудивительно, что она боялась, что его кто‑нибудь увидит… Клеймо имело узнаваемую форму пивной кружки! Вот уж действительно, выпил раз, мучайся век… Бедная сестрёнка!

Я обняла её и успокаивающе погладила по спине. Милли больше не плакала. Наверное, ей даже стало легче — за этот год она устала носить всё это в себе и постоянно ждать, что кто‑то заметит клеймо и выставит её на посмешище. Ну ничего, вместе мы что‑нибудь обязательно придумаем!

— Милли, поправь меня, если я ошибусь, но ни лица, ни имени своего мужа ты не запомнила? Зная о нём хоть что‑то, можно было бы попытаться его разыскать и уговорить развестись. Разводы, конечно, не приветствуются, но случаются, и ничего сверхужасного в этом нет. Да и молодой человек рано или поздно захочет жениться. Представь только, придёт он с невестой в храм — и не сможет опустить руку в Чашу! Вот будет скандал… Думаю, он и сам ещё не в курсе, что женат, у троллей кожа куда темнее, значит, клеймо почти не заметно. Так что он только обрадуется, когда мы его найдём. Особенно — если Я его найду, понимаешь? И болтать не будет.

— Я и сама пыталась это сделать, — вздохнула Милли. — Да только пока без толку. Я ведь не только его не запомнила, но даже гостиницу, в которой мы ночевали. И храм тоже. В городе их больше десятка.

— Даже если и сотня! Я зайду в каждый и попрошу посмотреть архив за прошлый год, а зачем — не скажу. Хоть какая‑то польза от моего нового положения — королеве‑то, небось, не откажут! Это дело самого ближайшего времени: уж где‑то ваши имена да обязательно всплывут! Мы наведаемся к этому господину, проведём с ним воспитательную беседу, и всё, ты — свободна!

Милли шмыгнула носом и благодарно прижалась к моему плечу.

— Спасибо тебе, Сина… Я действительно дура, что не рассказала тебе об этом раньше. Боялась, что ты меня будешь презирать… Если бы сегодня я уже избавилась от этого дурацкого клейма…

— То что? — живо спросила я.