Евгений Щепетнов - Звереныш (СИ)

Они стояли друг против друга — маленький, жилистый, высохший, как старый кусок дерева, выброшенный на берег волнами бурного моря, и крепкий, мускулистый юноша, плечи уже которого знали тяжелую работу с сетями и рукоять топора, подрубающего деревья. Если бы драка происходила на воле, в селении, исход был бы однозначен — вес, рост — все было за противника Щенка. Но это не воля. И это не драка. Это бой, бой насмерть! Когда нет никаких правил, когда ты должен убить, или умереть! И другого ничего не остается.

Когда парень замахнулся на Щенка, чтобы нанести удар, тот не раздумывал ни секунды. Молча, без крика и рычания, Щенок прыгнул на противника и вцепился зубами в ему в грудь. Острые белые зубы прокусили кожу, сомкнулись, рывок!

Окровавленный кусок плоти летит на палубу!

Истошный визг! Прерывистый, страшный, режущий слух визг, пробирающий до самых печенок, до самого сердца!

И тут же рык, идущий изнутри, из животного естества, от зверя, который таится в каждом из людей и лишь ждет, чтобы его выпустили наружу.

Щенок передвинулся к шее и вцепился в ключицу, глодая ее так, будто хотел вырвать кость из тела. Он не слышал, как вопили матросы, как завывали, улбюлюкали воины команды захвата — все, кто видел происходящее, отпустил врага только после того, как на него с размаху вылили три ведра забортной воды и дважды ударили по спине бичом из буйволиной кожи.

Щенок почти потерял сознание от боли, и сквозь красный туман видел, как вокруг него ходят люди, как над поверженным, потерявшим сознание противником склонился лекарь, озабоченно качавший головой.

Щека мальчишки касалась палубы, глаза были открыты и бессмысленно моргали, глядя на то, как розовый ручеек воды, смешанной с кровью подкрадывается к его голове.

И вдруг, Щенок начал смеяться. Он не смеялся с тех пор, как убили его родителей, да что там не смеялся — он вообще забыл, как можно улыбаться, радоваться жизни. И тем страшнее казался его смех — заливистый, мальчишеский, веселый, будто Щенку только что рассказали веселую шутку, от которой нельзя было не засмеяться.

Щенка подняли на ноги, сунули в руки одежду и кусок лепешки и отвели на место, в трюм. Спускаясь по лестнице и усаживаясь на свое место под люком он все еще улыбался разбитыми губами.

Больше его из трюма не вытаскивали. Поединки шли без него — мальчишки месили друг друга кулаками, боролись, плакали, рыдали под ударами бичей, но Щенка никто не беспокоил. Нельзя выпускать против человека дикого зверя — если, конечно, ты не хочешь, чтобы зверь его растерзал.

Подросток, с которым дрался Щенок, не выжил. Он потерял много крови и скончался на месте. Не помогли ни мази, ни магия, которой владел лекарь.

Впрочем — это был не особенно сильный в магическом деле лекарь, его знаний хватало только на то, чтобы лечить не самые безнадежные раны. Те, кто умел лечить все подряд, не мотались по морю на кораблях, а сидели на берегу, в богатых домах, принимали родовитых людей, способных как следует заплатить за услуги мага — лекаря.

Две недели, которые корабль шел до порта, прошли без особых происшествий. Не было встреч с вражескими кораблями, не налетал ураган — все шло на удивление спокойно, так спокойно, что это даже удивляло.

Мастер Джубокс не любил нарочитого покоя, он всегда подозревал, что боги готовят испытания, усыпляя внимание человека покоем и размеренностью жизни. Лучше уж серия небольших проблем, потому как после длительного спокойного периода обычно на голову человека падала куча неприятностей, накопившихся, как мусор в помойном ведре. Но нет правил без исключений, и огромный неповоротливый корабль медленно вплыл в бухту столицы Занусса, великого города Аран.

Всегда приятно возвращаться домой, особенно, если трюмы полны хорошей добычей. То, что добыча была хорошей — это без сомнения. Удалось сохранить восемьдесят процентов пойманных «овец», оставшиеся были крепки и отлично подходили для продажи. Больше всего было девочек и женщин — около трехсот, и полторы сотни мальчиков, возрастом от десяти до пятнадцати лет. Впрочем, возможно, что среди них были дети помладше, и постарше — кто их различает по прожитым годам? Если мальчик симпатичный, крепкий, не попал под горячую руку воина, напав на него с оружием в руках — ему прямая дорога в трюм рабовладельца. В общем — набили, как могли. Самые слабые и никчемные умерли в зловонном трюме, остальные находились в более — менее удовлетворительном состоянии, особенно ценные рабы, в число которых входили, в основном, девочки и женщины, отличающиеся красивой внешностью.