Александр Карпенко - Грань креста (дилогия)

— Что, дозрел?

— Не вполне, но есть выход. — Я торопливо выпалил ему свой план.

Рой кривовато усмехнулся:

— На чужом горбу, значит, в рай проехать хочешь. Ну, орёл. У самого кишка тонка, так дай другого подставлю. Отвалился от яблони.

— А, чёрт с тобой. Ты, ясно, скот, но дело сделаем. Обожди чуток, снаряжение соберу. Грузи народ пока.

Я не обиделся. Цель — она порой может оправдать средства. Если кто не пройдёт по проложенному мной пути — что ж, я-то успею попасть домой раньше, чем военные нагромоздят новый заслон на пути Ключа.

Кого же мне взять с собой? Так долго я прожил в этом мире, а друзей не нажил. Всех, кто мне сколько-нибудь близок, можно пересчитать по пальцам. Сочту на одной руке: Люси, Дженни, Патрик… Лина — той я не нужен. Она сама уйдёт в раскрывшийся проход. Кто ещё? Ах да. Водитель, что привёз меня сюда, — Игорек. Куда ж мне дома без него? Всё? Всё. Не густо. Все на базе.

Мечусь по станции, собирая их в автомобиль. Один и тот же вопрос:

— Куда?

Один и тот же ответ:

— Домой.

Пожимая плечами, недоумевая, лезут в салон.

— Быстрее, Патрик.

До зоны Зеркала рукой подать — одиннадцать миль. Пассажиры жмутся поближе к кабине, настороженно, испуганно поглядывая на заткнутого в самый дальний угол психа, роняющего из перекошенного рта струйку тягучей слюны на грязную больничную рубаху Сидящий напротив Рой лязгает железом, собирая какую-то жуткую огнестрельную штуковину.

Люси, взобравшись на капот, недоумевающе оглядывает странную компанию. В бусинках глаз — тревога.

— Шура, что ты затеял?

Сжато обрисовываю ситуацию. Начальница мрачнеет.

— Хорошо подумал?

Киваю. Думано-передумано, что там говорить.

— Шура, ты не прав.

— ??

— Ты медик или уже где? Ты человек или нет, наконец? Он же больной.

— Ох, не зли меня, начальница. Вспомни тех беременных.

Рат непреклонна.

— Александр, — на моей памяти она впервые называет меня так, — каков бы он ни был — он больной. Кем бы он ни был — он человек. Кто ты такой, чтобы распоряжаться его жизнью? Кто дал тебе право судить?

— Я сам его взял.

— Чем же ты тогда от него отличаешься? Неужели ты способен заплатить за шаткий шанс получить свободу чужой жизнью? Ещё раз спрашиваю — подумал?

— Отстань, Люся.

— Патрик, тормози.

Люси прямо с капота, через приспущенное боковое стекло выпрыгнула на дорогу. Поднялась, отряхивая пыль с одежды, пропищала:

— Прощай, Шура. Я о тебе лучше думала, извини.

Отвернувшись, направилась к придорожным кустам.

— Стой, стой, как же ты назад доберёшься?

— Не твоя забота, — махнула лапкой, — прощай.

И полезла в кусты. Вот уже не различить её халата в густой зелени.

— Проваливай! — в досаде заорал я вслед и тут же закусил до крови губу, заливая болью последние сомнения в своей правоте. Крикнул Патрику: — Трогай!

Тот замотал головой и, открыв дверцу, полез из кабины, краснея и смущённо бормоча:

— Не нравится мне всё это, сэр, совсем не нравится. Вы уж не серчайте, я тоже останусь. Извините, сэр…

— Ну и убирайся! Чёрт с тобой! — Я плюнул в окно и приказал Игорьку пересаживаться за руль.

Обвёл глазами оставшихся. Игорек. Плачущая, не понимающая, что творится, Дженни. Я сам. Дурак и Рой не в счёт. Эти, считай, не здесь, а почти уже там. Оба не обратили ни толики внимания на уменьшение экипажа. Лица горят внутренним пламенем. Они — поглощены своим.

За нас троих — сколько? Рой, маньяк — это наверняка. Сколько молодых ребят, таких же пленников вертящегося мира, уложат они, покуда пройдут к Зеркалу? Пять, десять, тридцать? Рой — профессионал, не пацанам с ним тягаться. Велик счёт…

Я зажмурился. Замелькало в глазах:

Твоё лицо. Бегущие по дорожке дети. Свет в окошках маленького зелёного домика. Жена, открывающая дверь. Снова ты. Белый халатик, белый халатик в придорожной зелени…

Грубо рявкнул на Игорька:

— Что встал? Ходу!

Пилот вздрогнул и воткнул передачу. Вездеход пошёл пожирать последнюю милю до зоны Зеркала.

Автомобиль, укрытый маскировочной сеткой, сливается с кустами.

Вставший на одно колено Рой последний раз проверяет гранатомёт.

Ещё закованный в наручники, но уже обвешанный брусками взрывчатки безумец, нетерпеливо извиваясь, шипит:

— Зеркало, Зеркало… Пустите меня к Зеркалу!

Ключ от наручников болтается у меня между пальцами. Досасываю последний окурок. Ещё чуть-чуть — и я дома.

Ты, наверное, уже вернулась из своего далёкого далека. Прилечу прямо к тебе, схвачу, обниму, зацелую…