Александр Карпенко - Грань креста (дилогия)

Не успел я шагнуть к стойке, как от дальней стены отделилась пошатывающаяся тень.

— Снова ты меня преследуешь, мерзкий грызун! — раздалось злобное шипение.

Я резко развернулся на звук. Люси выпрыгнула из кармана на столик и встала на задние лапки. Кот вскочил, выгнув спину. Один лишь хозяин остался на месте, открыв, правда, второй глаз.

— Сколько раз я просил перестать меня терроризировать! — надвигался на Люси неизвестный мне пьяница. — Когда ты меня оставишь в покое?!

— Возьми его, эта тварь опасна! — завопила мышь тоненьким голосом.

Натренированные многолетней практикой рефлексы сработали моментально. Я прыгнул, сбивая пьянчугу с ног, вывернул ему руку за спину, одновременно переворачивая его лицом вниз. Наручники, совершившие вместе со мной путешествие из другого мира, словно сами собой выскочили из заднего кармана брюк и защёлкнулись на запястьях супостата. Не прошло и минуты, как клиент был надёжно упакован.

Отирая трудовой пот со лба, я собрался было извлечь из кармана сигаретку, но Люси заверещала ещё истошнее:

— Да не его, идиот! Кота возьми!

Пушистый красавец, урча, приближался к ней. В его жёлтых глазах читался определённый интерес к питательным свойствам моей напарницы. Пришлось перехватить его поперёк серого брюха и вручить хозяину, немедленно уволокшему куда-то от греха подальше своё сокровище.

— А с этим что делать? — пнул я ногой местного жителя.

— Ой, да не знаю я! Делай что хочешь.

— Кто он есть-то хоть?

— Почём мне знать?

— Что ж он тогда к тебе обращался?

Маленький доктор призадумалась было, но тут же ответила вопросом на вопрос:

— А что у вас людям с перепоя мерещится?

Да, действительно. Мыши, крысы, змеи и пауки — наиболее распространённая тематика алкогольных галлюцинаций.

Помню, в юности, в психбольнице, где я трудился санитаром, морили мышей. Те, нажравшись отравы, средь бела дня бродили по коридорам как пьяные, не слишком обращая внимание на кишащих вокруг людей. Впрочем, и не дохли. Знать, отрава слабовата была. Я дежурил в приёмном покое. Ночью привезли вот такого же пьянчугу, бледного, в холодном поту.

— Мыши, мыши! — кричал тот. — Мыши везде! Кусают, в рот лезут, мыши, сотни, тысячи мышей!

Мы, печально усмехаясь, начали оформлять документы на госпитализацию. И тут — свершилось! На середину помещения неустойчивой походкой выбрела полуотравленная мышь, села и невозмутимо принялась чистить усы.

— Глядите! — завопил алкоголик. — Глядите! Они и сюда за мной пришли!

Я немедленно пересказал эту историю доктору, совершенно упустив из виду, что в ней с её сородичами обращаются столь, мягко говоря, негуманно. Люси, впрочем, нимало не обиделась, напротив, расхохоталась так, что упала на спину и долго подёргивала пушистыми лапками. Отсмеявшись, она вспомнила о работе.

— Ну и где обещанное пиво? Мы на вызове, ты не забыл?

Купив бутылку тёмного пива неизвестной мне марки и пачку не менее незнакомых сигарет (я долго шарил по прилавку глазами, но глупо было бы надеяться, что в чужом мире, полном странных вещей, отыщутся знакомые этикетки), я подхватил со стола свою маленькую начальницу и прошествовал в автомобиль, волоча за собой алкаша.

Аллеи, перекрёстки, мосты через каналы, площади и узкие старые улочки наматывались на колёса. Город был похож и одновременно не похож на наши города. Виделось в его лабиринтах, несмотря на гигантские размеры этого конгломерата, какое-то невыразимое очарование провинциальной старины, не нарушаемое даже электрической рекламой и стадами автомобилей.

Люси, с удобством рассевшись на приборной доске, прихлёбывала пиво из стеклянной мензурки с делениями и разглагольствовала:

— Может, планета. Может, и не планета. Точно знаю, что, если ехать прямо в одну сторону, рано или поздно приедешь в то же место, только с тылу. Если сумеешь доехать, конечно.

…А кто его знает, отчего меняется. Знать бы отчего, может, поняли бы систему. Нет, безо всякого порядка. Нет, ничего не рушится. Как по волшебству. Да сам увидишь, перемещения можно и не заметить.

…Все такие, как мы. Местные никто не работает. А у них и нет медицины-то. Знахари есть, иногда очень толковые, а врачей нет.

…Не знаю, просили или не просили. Медицинскую службу организовывали так, как медицинскому начальству удобнее. Что население? А кто его спрашивает? Нас и то не спросят, а ты — «население»…

…Здесь точно ничего не производят. Ну, доставляют откуда-то. Мне почём знать? А ты у себя дома знал, откуда лекарства берутся?