Александр Шерман - Душа мумии. Рассказы о мумиях. Том 1

(1610)

Здесь хотелось бы мне упомянуть о том, что изведали на своем опыте мореходы, а именно, что если находится в каком корабле мумия, кораблю тому грозят большие опасности или совершенная погибель. Того ради прилежно наказуют тем, что поклажу свою на корабли переносят, чтобы мумии с собой не брали, полагая тому следующую причину: поскольку мумии суть тела язычников, в коих вместе с ними погребены идолы, то нет сомнения, что тела и самые души их пребывают во власти и попечении дьявола, каковой не оставляет их своими заботами, куда бы их ни перевозили. Находясь в Каире, я спускался к гробам в пещеру, наполненную такими телами, где купил два тела, мужское и женское, точно так обернутые, как они там лежали; и дабы удобнее было везти, разделил каждое на три части и велел положить их порознь в особые ящики, сделанные из древесной коры, а идолов отдельно; всего же было шесть длинных ящиков и седьмой с идолами. Но когда, еще на суше, я узнал от корабельщиков об опасности, коей грозят на море эти тела, стал я советоваться со многими знакомыми купцами, спрашивая, как мне надлежит поступить и справедливо ли то, что корабельщики рассказывают? Некоторые утверждали, что корабельщики не лгут, другие же, напротив, почитали то за баснь, уверяя, что сами часто мумии в Италию морем возили и никакой опасности не видали. И потому задумал я взять те тела с собою, дабы показать в Европе, как они в Египте обретаются, а также затем, что никогда не видел их привезенными к нам в целости. Не сказав ничего корабельщику, велел я с другими моими вещами перенести на корабль и те семь ящиков, но тут же едва не попал в великие хлопоты. Ибо когда в Александрии пришли турки осматривать вещи мои, то привели с собою еврея, который у них служил переводчиком и нотариусом. Сей еврей приятствовал христианам и жалел их, ибо чрез него дела и купли христианские шли, отчего имел всегда и прибыль и некий подарок; завидев мумии, тотчас велел запереть ящики и обвязать веревками. Туркам же, которых мы потчевали вином, сказал, что ничего в тех ящиках не было, только черепашьи панцири, какие обыкновенно попадаются на морских берегах. Турки ему поверили, положась на него как на своего приказчика, тем паче не хотелось им скоро оставлять наши чертоги и вино. Причина же тому, что турки запрещают мумии вывозить, такова: будучи сами весьма преданы суевериям, верят они, что христиане вывозят те тела ради колдовства ради, дабы потом туркам и их владениям чрезвычайный вред чинить. В рассуждении сего почти невозможно купцам вывозить целые мумии, и купцы обыкновенно вывозят их по частям. Я поднес еврею щедрый подарок, ибо если бы он объявил туркам о мумиях, причинил бы мне много бед, от коих откупаться пришлось бы немалыми деньгами, а то и великую опасность. В первых бурях морских никто из нас отнюдь о мумиях не вспомнил. Но был со мною польский священник, именем Симон Белогорский, который имел проездную грамоту от короля Стефана и посетил гроб Господень в Иерусалиме. Виделись мы с ним впервые в Триполи, по возвращении из Иерусалима, а вторично в Каире, когда ехал я в Египет, а он в Иерусалим. Наконец пришел он в Александрию в двадцатый час субботы, мне же на другой день должно было отправляться в Европу. И так как он, находясь в чужой стороне без денег, пришел ко мне просить помощи, я, в чем можно было, с радостью помог, но приметил, что он в скором времени опять дойдет до крайности; притом и сам он, не имея никакой причины оставаться в Египте, просил меня привезти его в христианские владения, и я охотно согласился на просьбу его. Сей священник ничего не знал о том, что я намерен везти мумии, поскольку за три дня до прибытия его в Александрию я перенес все вещи мои на корабль, сам же проживал в городе, ожидая попутного ветра. Когда настигла нас первая буря, никто и не вспомнил о мумиях; но священник жаловался мне, что два чудища-искусителя препятствовали ему в молитве и всюду следовали за ним, куда бы он ни скрылся в корабле. Сие приключение меня удивило, и после бури (как обыкновенно меж людьми случается, что ежели в общем несчастий содеется с ними нечто особливое, более к смеху, чем к состраданию бывают склонны) стал я смеяться над его беспокойством, думая, что сии привидения произошли от страха и морского смущения, как часто случается с плавающими во время опасности. Однако во вторую бурю еще сильнее жаловался он на привидения, сказывая, что видел двоих людей, мужчину и женщину, черных, в таком-то одеянии; и сим привел меня в удивление, ибо описываемое им одеяние было точно такое, какое на мумиях находилось, хотя он их и не видел, да не только он, но никто из слуг моих о тех телах не знал, исключая тех двоих, что были со мной в пещерах каирских и, конечно, никому не открыли сей тайны, тем паче человеку постороннему; но и тогда не пришли мне на мысль мумии. Наконец священник в великом смятении, побледнев и дрожа, прибежал ко мне и рассказывал, сколь страшно мучили его сии привидения-искусители во время молитвы. Здесь я подумал, что терпит он сие чрез мумии, и пришло мне на мысль тайно бросить в море ящики с мумиями; почему, не высказывая причины, послал к кормщику, дабы велел он отворить нижнюю часть корабля, но он отвечал, что не может того сделать по причине великих волн, почти покрывавших корабль, и сказал: «Погодите немного, нет нужды лазить прежде времени вниз, все на дне морском будем, когда потонем». Но и сами уж видели мы, что отворять корабль было весьма опасно. Но с другой стороны тот священник, Симон, все плакался и жаловался на привидения, чем привел меня в нерешимость, что мне предпринять должно.