Андрэ Нортон - Пояс из леопарда. Тройка мечей

— Иди!

Она указала направление жезлом. Но не туда, откуда мы пришли, а за истукана, которого выбрала, — в кромешную тьму. Кетан и леопард во мне словно слились в некое единство — но я продолжал пребывать под влиянием повеления Урсиллы. Казалось, Кетан смотрит на всё происходящее как бы из окна темницы Главной Башни.

Уже в самом распоряжении Мудрой Женщины было принуждение — мне словно сдавили горло тесным жёстким ошейником и подстегивали кнутом.

Там, за каменной фигурой, было совсем темно — темнее, чем в безлунную ночь. И тьма была безграничной, хотя я мчался без устали, вздымая лапами пыль. Не было видно ни просвета, ни края бесконечной пещеры.

Наконец я достиг, как мне показалось, дальней оконечности этого пространства и замедлил ход, когда очутился перед подъёмом. Лестницы не было, вверх вело скорее нечто наподобие крутого трапа. Наведенные на меня чары и повеление Урсиллы заставляли меня взбираться всё выше и выше сквозь непроглядную темноту.

Однако чем дальше я удалялся от странного места Силы, тем легче становилась ноша, взваленная на меня. Я, конечно, не мог до конца освободиться от насильно вложенного в меня повеления, нет, наверное, для этого следовало обладать великим магическим даром. Неизвестно, можно ли было от него вообще освободиться, ибо руководили им тайные знания, забытые давным–давно, в незапамятные времена.

Но я снова обрёл способность мыслить и теперь надеялся придумать что–нибудь такое, что свело бы на нет намерения Урсиллы.

Маловероятно, что я окажусь в Главной Башне или где–то поблизости от Кар До Прана. Я был уверен, что сейчас бояться Могхуса не нужно. Но что стояло за повелением Урсиллы? Не мешало бы накопить силы к тому времени, когда придётся встретиться лицом к лицу с откровенно враждебными действиями.

Всё выше и выше поднимался я… Как долго мы пробыли в подземелье Древних Сил? Сколько времени заняло моё возвращение в мир живых? Вокруг стояла сплошная тьма и впереди лежал путь, которому, казалось, не было конца и края.

Потом… я разглядел далеко впереди какое–то тусклое свечение, словно то мерцала одинокая звезда в ночном небе. Неужели конец? Воодушевлённый надеждой, я увеличил скорость, хотя каждый шаг и без того давался с большим трудом.

Слабо мерцавший огонек становился всё ярче. Но ничто не обещало ни солнца, ни даже дня. Я мечтал хотя бы выбраться наружу. И наконец заставил измученное тело леопарда сделать последнее усилие… И оказался на возвышении… В сумерках…

Вокруг меня тянулись холмы. Неподалёку я заметил обработанные камни. Скорее всего, я очутился рядом с каким–нибудь старым и заброшенным замком или Большой Башней. Я огляделся вокруг и увидел отверстие, через которое выбрался наружу. Это была просто тёмная нора в одном из холмов, ничего больше.

Однако некогда было осматриваться по сторонам. Меня снова подстёгивал невидимый хлыст. Я должен был следовать всё той же предначертанной стезёй до тех пор, пока не найду того, без кого Урсилла не может завершить своё колдовство.

Это был человек… где–то… Урсилла, должно быть, нарочно подстроила так… Я не знал ни его имени, ни наружности. Но повеление неумолимо заставляло меня идти к нему. Потом… Я должен буду вернуться вместе с ним.

И точно так же, как человек внутри леопарда сопротивлялся, когда Урсилла закричала «Убей!», а мой враг, Могхус, стоял напротив меня, теперь всё повторилось. Всем своим существом человека и леопарда я восстал против чар Мудрой Женщины. Но и это ещё не всё. Инстинкты или родственное им звериное чутьё, которое я обрёл за время борьбы с самим собой, превратившись в Оборотня, подсказывали мне, предупреждали, что нельзя растрачивать собственные силы до тех пор, пока не пробьёт решающий час.

Приближалась ночь.

Я рыскал по окрестностям, меня вело повеление Урсиллы, как будто я шёл по горячему следу. По краю гряды холмов выросла кромка леса, но я не узнавал пейзажа, хотя иногда мне казалось, что я двигаюсь к востоку от того места, где выбрался из подземелья.

Холмы остались позади, и я оказался в лесу. Было очень тихо. Странное безмолвие царило вокруг. Ни шороха, ни шелеста — всё живое как будто вымерло.

Я добрался до ручья и с жадностью напился, лакая воду до тех пор, пока не почувствовал, что из горла исчезла пыль подземелья, но голода не испытывал, поэтому не нужно было охотиться. В небе появился тоненький полумесяц. И мне стало понятно, что мы пробыли под землёй намного дольше, чем я предполагал.