Андрэ Нортон - Пояс из леопарда. Тройка мечей

Я направился к Башне Леди. Дверь наверняка заперта изнутри… Почему–то пришла мысль о Тейни. Если кузина выбиралась тайком, может быть, она не закрыла дверь, чтобы вернуться? Кто знает. Напротив возвышалась наружная стена Главной Башни. Если я доберусь до неё, оттуда легко можно будет запрыгнуть в окно покоев матери… Другого выхода я не видел. Но для того, чтобы добраться до стены, мне придётся миновать комнату охраны. Что–то во дворе слишком тихо. Это тоже показалось мне подозрительным. И никак не миновать лошадей и собак. Зная, какое сильное у меня теперь обоняние, я не сомневался в том, что животные легко учуют леопарда, крадущегося мимо них. Раздастся лай и ржание на всю Башню.

Но и оставаться там, где я стоял, тоже было нельзя. Я прижался брюхом к земле и по камням ползком двинулся к намеченной цели.

И почти сразу же тишину нарушил оглушительный лай собак. Свора моего дяди всегда готова встретиться хоть со снежным барсом. Они продолжали лаять, но пока ко мне не приближались. Однако их страх и злоба перекинулись ко мне, отодвинули человека на второй план и дали полную волю зверю.

Я вскочил, выпустил когти. Псы сгрудились в кучу, потом попятились назад. Но теперь и лошади в конюшне тоже учуяли мой запах — они начали метаться и дико ржать. В Башне закричали люди и тут же высыпали во двор. Мимо меня пролетела стрела.

Собаки ожесточённо рвали глотки и бегали между мной и воротами. Если я не проскочу мимо них, меня подстрелят. Укрыться здесь негде, к тому же свора учует меня, где бы я ни спрятался. Самый большой пёс, вожак своры, по кличке Клык, оказался между мной и Башней Молодости.

Похоже, он был единственный, кто готов сразиться со мной. Глаза его злобно горели в темноте, он скалился, обнажая клыки, но при этом не издавал ни звука. Животное во мне подсказывало, что в то время, как остальные охвачены страхом, этот пёс жаждет схватки.

Я весь напрягся, хвост тихо подёргивался. Огромным скачком я перепрыгнул через собаку и, не останавливаясь, домчался до ворот в несколько касаний, направляясь к открытому пространству, что для части зверя во мне было единственным спасением.

Собаки, опешив на несколько мгновений, остервенело залаяли. Что–то подсказывало мне, что Клык ярился громче всех. Послышались громкие крики людей, и над головой вновь пролетела горящая стрела.

Она угодила в стог сена, который тут же вспыхнул, как свечка, и весь занялся огнём.

Стрела послужила ответом на мои сомнения, подстроили мне ловушку или нет. Кто–то заранее спустил собак и приготовил стрелы, которые теперь так и сыпались градом в мою сторону. На меня охотились. Если бы меня сейчас убили — всё можно было бы свалить на то, что меня приняли за настоящего дикого зверя, в чьём обличье я находился. В глубине сердца я догадывался, что Могхус, строя против меня козни, хотел больше всего подтвердить свои подозрения.

Какое–то время я мчался чуть ли не вслепую, гонимый одним только желанием оказаться подальше от собак и охотников. А в том, что охотники последуют за мной, я не сомневался, но всё же понемногу начал приходить в себя. Разум человека стал подчинять себе перепуганное животное. Нужно убежать от охотников, верно, но уже сейчас не мешает подумать и об убежище, в котором можно было бы переждать до того дня, когда чары ослабнут. Ничего нельзя упускать из виду, особенно когда за тобой по пятам идёт погоня.

Я никогда не участвовал в охоте. Возбуждение, в которое приходили из–за меня лошади и собаки, послужило причиной того, что я не получил знаний, необходимых каждому мужчине. Поэтому я не знал, куда бежать дальше… Если только…

Может, следует положиться на ту часть меня, что являлась леопардом, а не человеком? И что тогда?

Страх смерти заставляет сделать выбор. Я попытался растворить человека в животном. Оказалось, что сделать это несложно.

Если бы я смотрел на себя со стороны, как зритель, что бы я увидел? Тому, кто не испытал на себе, каково это — оказаться в шкуре сразу человека и животного, трудно понять такое раздвоение. Но именно оно и спасло меня от того, что задумал Могхус.

Расстояние между мной и всадниками увеличилось, хотя я по–прежнему слышал их крики и звук рога. Огненные стрелы градом летели в мою сторону, но приземлялись они с большим разбросом.

Поле кончилось, начинался лес. Добравшись до первых больших деревьев, я взобрался на одно из них. Но это само по себе не могло быть спасением. Собаки соберутся внизу и будут ждать своих хозяев. Многие деревья были настоящими гигантами — их нижние ветви достаточно большие и прочные, чтобы по ним передвигаться. С первой я перепрыгнул на вторую, уцепившись за третью… Потом пробрался по веткам к другому дереву и перескочил на него.