Милослав Князев - По дороге быстрее

На этот раз причина была. Даже целых пять.

Нет, я ни разу не супермен. Может, и не ботаник, только с пятью противниками точно не справлюсь. Однако сейчас это не имело никакого значения. Вариант получить по морде, но познакомиться меня более чем устраивал. Да и бомжи вряд ли станут драться. Они, как битые собаки, кусают, только когда убегаешь, а при решительных действиях сами разбегаются. Подбадривая себя где‑то вычитанной фразой «люди, которые редко хорошо едят, редко хорошо дерутся и редко хорошо бегают», я рванул вперёд.

— Эй! Придурки! Отпустите девушку!

Те ответили. На каком‑то непонятном языке. Ясно. Гости из южных республик или откуда‑то из очень средней Азии. По — русски либо не понимают, либо не желают понимать. В общем, не совсем бомжи, а бомжующие гастарбайтеры. Это хуже. Первые, какими бы наглыми они ни были, обычно боятся решительно настроенных людей. Как ведут себя вторые, я просто понятия не имею. Не сталкивался.

Двое что‑то галдели на своём непонятном языке и сразу двинулись в мою сторону. Трое других не церемонясь бросили девушку на землю (она ещё и связана оказалась!) и тоже присоединились к своим подельникам.

Страх — лучшее лекарство от романтических наваждений. Мне сразу расхотелось быть героем. Вернее не так. Мне расхотелось быть благородным рыцарем на белом коне, спасающим прекрасную принцессу. Именно такую картинку нарисовало воображение, когда окликнул бомжей. Однако спасти девушку я всё ещё хотел. Только всегда был реалистом и прекрасно понимал, что в драке с пятёркой противников не имею никаких шансов.

Осмотрелся по сторонам. Взгляд сразу зацепился за обрезок ржавой трубы метра в полтора длиной. Не двухдюймовка, но всё равно толстовата. Однако, за неимением лучшего, нагнулся и подобрал. Оказалась неожиданно лёгкой. Значит, тонкостенная. Тем лучше, такой и помахать можно.

Первый гастарбайтер уже подбежал ко мне. У него в руках был нож! Если бы я увидел оружие сразу, даже такое неказистое, уверен, убежал бы. Но сейчас, с трубой в руках… Противник сделал выпад первым. Даже не мимо, а слишком далеко. Просто пугает и всё время что‑то галдит на своём зверином наречии. Я ответил тем же. Учитывая длину моей железяки, неожиданно даже для себя самого, но попал. Нет, попасть‑то как раз нетрудно, но тоже пугал, предполагая, что бомж отскочит.

Противник ожидал такого результата ещё меньше. Он выронил нож и схватился за живот. Руки окрасились кровью. Как?! Как можно несильным тычком обрезка трубы проткнуть куртку и живот? Я в это просто не верил. Но кровь, собирающаяся в небольшую лужицу на камнях, была перед глазами. Чуть не выронил трубу и не бросился помогать раненому, но его сообщники меня остановили. Нет, они вовсе не стали помогать своему товарищу, оттеснив меня, а напали. На всякий случай я больше не колол, а размахивал ржавой трубой, как дубиной. Когда на тебя лезут с оружием, причём более грозным, чем простые выкидные ножи, нет времени думать. Либо беги, либо отбивайся.

Сначала просто не подпускал к себе озверевших гастарбайтеров, размахивая трубой по широкому кругу. Потом заехал по рёбрам слишком бесстрашному, потом другому по голове, потом… Дальше не помню. Размахивал трубой и надеялся, что выживу. Слишком уж серьёзно были настроены нападающие. Когда очнулся, на ногах стоял я один. Остальные? Зря я посмотрел вниз. И хорошо, что не успел позавтракать. Если человека ударить несколько раз трубой по голове, его это точно не украсит.

Очень вовремя вспомнил про связанную девушку и побежал туда, где её бросили бандиты. Лежала и смотрела на меня. Хорошо смотрела. Мне такой взгляд понравился. Сразу полегчало. Потом она показала глазами на связывающие руки верёвки. Я сразу засуетился, даже правую руку в карман сунул. Но быстро вспомнил, что ничего подходящего там нет.

— У меня нет ножа, — виновато произнёс я.

— Возьми у них, — ответила она.

Возвращаться к телам мне совершенно не хотелось. Ещё раз посмотрел на узлы. Сразу понял, что если и развяжу, то займёт это слишком много времени. Оставаться тут хотелось ещё меньше. Пришлось идти. К тому же уверенность девушки, которая вела себя так, слово всё само собой разумеется, как‑то успокаивала.

Вернулся к месту побоища, схватил первый попавшийся нож, не выбирая, и сразу назад. Тот оказался тупым, но верёвки на руках перерезать или, скорее, перепилить получилось. Дальше девушка сама деловито освободилась, встала, размяла ноги и руки, после чего пошла к телам. Сняла с одного небольшую походную сумку, вроде рюкзака на одной лямке.