Алексей Пехов - Страж. Тетралогия

Эта девушка не только страж душ, но и колдунья. Ведьма, если хотите. В классическом смысле этого слова. То есть при нужде может и метлу оседлать, и проклятие наслать.

Король вернулся на свое место, демонстративно отвернувшись от меня, и забрало поднимать не спешил. Бой на поляне и мои фигуры основательно повредили множество скелетов. Часть костей рассыпалась без всякой надежды быть собранными вновь.

Я уже поднялся, хотя меня все еще мутило и в ногах была гадкая слабость. Гера, ни слова не говоря, протянула мне маленькую фляжку.

— Только не алкоголь.

— Это молоко, Людвиг. Пей. Сразу же стало легче.

— Подумать только, Синеглазый совершил еще одно чудо — расправился за один раз с толпой убавляющих плоть? Сколько их было всего? Шестеро?

— Семь. Если считать и ту, что ты прикончила.

В ее глазах что-то сверкнуло, но я не был готов поручиться, что угадал эмоцию.

— Такие подвиги только магистрам совершать.

— Ну, я не магистр, — проворчал я. — И без тебя я бы не выжил. Ты здесь какими судьбами?

— Если честно, то совершенно случайно. Ехала в столицу, но почувствовала этих, — последовал кивок в сторону скелетов. — Решила посмотреть, что такое. А нашла тебя. Насмешка судьбы.

— Да уж… — Вот и все, что я мог сказать.

— Идти можешь? — спросила она.

— Конечно. Ты пешком?

— Оставила лошадь на дороге. Я их усыпила ненадолго. Потом начнут буянить. Не отставай.

Она пошла вперед, а я поплелся за ней, любуясь ее гибкой фигурой. За то время, что мы не виделись, Гера отрастила короткую косу, вплела в белые волосы алую ленту. Во всем остальном она ничуть не изменилась с момента нашей последней встречи. Точнее расставания. И надо сказать, расстались мы не в самых лучших отношениях. На самом деле я чудесным образом избежал превращения в жалкую гусеницу. До сих пор не знаю, что остановило вспыльчивую колдунью.

С того времени я не видел Гертруду, хотя пытался отыскать ее, но каждый раз мы оказывались в разных странах, занятые собственными делами. И вот теперь встретились.

Она обернулась и с подозрением поинтересовалась:

— Чему ты улыбаешься?

— Рад тебя видеть.

Она фыркнула, но комментировать это не стала. Сказала лишь:

— Поначалу я тебя даже не узнала. Раньше ты бороду не носил. Похож на пса. Смешного. И лохматого.

Я машинально потрогал недельную «щетину». Росла она совершенно бесконтрольно, да еще отчего-то разных цветов. От светло-песочного до темно-русого, цвета моих волос. Действительно, словно пятнистая дворняга.

— Вернусь в Вион, побреюсь.

— Не надо. Мне нравится. Ты забавный. Я озадаченно промолчал.

— Признала только по кольцу. Польщена, что ты все еще его носишь.

Кольцо сделала мне она. Я носил его на безымянном пальце левой руки — три плоских полоски из белого, красного и желтого золота, завитые несложной спиралью. На каждой полоске выбиты руны крапивы, руты и толокнянки. Ведьма говорила, что когда-нибудь это кольцо спасет мне жизнь. Я и верил и не верил. Вот уже второй год оно у меня на пальце, но пока еще ни разу не помогло. Впрочем, и не помешало тоже.

— Мне нравится.

Она резко остановилась, потянулась к кинжалу, но я поспешно сказал:

— Не тронь его. Это мой.

Пугало появилось из-за мшистых камней, подозрительно посмотрело на Геру и уже не спускало с нее глаз.

— А где Проповедник? — Она тоже наблюдала за одушевленным, и ее глаза нехорошо щурились.

Было видно, что сдерживает Геру от действий только моя просьба.

— Решил меня не сопровождать.

— Как всегда струсил. Ты хотя бы знаешь, что это такое?

— Он одушевленный. И хватит о нем. Гертруда сокрушенно вздохнула:

— Иногда я поражаюсь твоему безрассудству, Синеглазый. Ну, смотри. Как знаешь. Но я бы не очень-то доверяла этому.

— У нас с ним негласное соглашение.

— Любишь ты окружать себя странными душами, — сказала она, видя, как Пугало присоединилось к нам. — Кстати говоря, что ты здесь делаешь? Ведь не за убавляющими же плоть ты пошел в одиночку?

Я пересказал ей случившиеся события, и рассказ длился как раз до той поры, пока мы не оказались на дороге. Ее лошадь, каурая красавица, стояла не привязанная совсем недалеко от кладбища.

— Меня ждут дела в столице, но твоя история заинтересовала, Людвиг. Если позволишь, я остановлюсь на ночь в Вионе. Хочу сама посмотреть, что к чему.

— Святые угодники! — подскочил Проповедник, когда я вошел в комнату. — Во что ты, черт тебя побери, ввязался?! Иисусе Христе! А она тут откуда?!