Александра Черчень - Три флакона авантюры

— Что ж ты… — Я в очередной раз передохнула на площадке между пролетами, — …забрался-то так высоко, гад хвостатый?!

В итоге к закрытым дверям в кабинет Нар-Харза я подошла по-вчерашнему злая, взмокшая, как лошадь, и дышащая «через раз». Постучав и дождавшись соизволения войти, я почти ввалилась в кабинет.

Лис демонстративно медленно и словно нехотя поднял взгляд от, конечно же, архиважнейших бумаг, валявшихся как попало на столе… И квадратными глазами уставился на меня:

— Что с вами?!

— Бежала, стремясь явиться к вам как можно быстрее! — с некоторой издевкой ответила я, хватаясь за спинку кресла.

— Присаживайтесь!.. — тут же разрешил мне Нар-Харз.

— Благодарю… — а вот в этой реплике ехидства уже не было ни на грош, потому как ноги совсем держать перестали, и я абсолютно не элегантно свалилась кулем на сиденье. И подавила желание вообще растечься по мягким подушкам, вытянув ноги.

— М-да!.. — Судя по выражению черных глаз, кицунэ не совсем понимал, что со мной в таком состоянии можно сделать, кроме как похоронить. — Подкоряжная, а позвольте полюбопытствовать, кто вас так активно жевал и крайне небрежно выплюнул?

— Не понимаю, о чем вы! — с безмятежным выражением на слегка побледневшей физиономии отозвалась я и машинально оправила юбку на коленках. — Со мной все хорошо… И с одеждой — тоже.

— Более чем! — Вылезший из-за стола лис начал нервно мерить шагами ковер рядом с моим креслом. Посмотрел на меня, заглянул ко мне в декольте, скривился и поспешно нырнул обратно на рабочее место. Сел. Переложил туда-сюда несколько папочек… Видимо, не полегчало, потому как все с тем же унылым выражением физиономии кицунэ поведал мне феноменальное:

— Вы выглядите уставшей и измотанной!

— Как я понимаю, вы хотите, чтобы тот, кто довел меня до такого состояния, понес справедливое наказание? — вкрадчиво осведомилась я, стараясь сохранить на лице просто таки о-о-очень дружелюбный оскал.

Леший, а теперь главное не смотреть на этого гада белохвостого… Не смотреть! И уж тем более не говорить ему, что если он хочет как следует наказать главного виновника моих неприятностей, то пусть выбросится в окно.

Я буду очень благодарна… И даже цветы принесу! Снежные тюльпаны, которые растут в высокогорье и отцветают очень быстро. Вот правда-правда, принесу! И на девять дней, и на сорок, и на год. Мне даже фиолетово, что эта признательность в приличную сумму встанет.

Лису бы тоже промолчать… Но он, зараза, решил отделаться общей и зверски пафосной фразой:

— Как ваш преподаватель, я просто обязан нести ответственность не только за моральное, но и за физическое здравие студентов! — сухо изрек кицунэ и снова пристал, как банный лист: — Так кто?

Тут моя тонкая душевная организация не выдержала гнета последних событий и снова плюнула ядом:

— На виновника этих происшествий мы, пожалуй, не станем показывать пальцем? — почти прошипела я, подняв на него гневный взгляд.

На этом этапе я уже была морально готова почти ко всему! Но, как оказалось, мой максимализм снова не допрыгнул до понятий лиса о минимализме…

— Я — не в счет!

— С чего бы это?! — не на шутку удивилась я.

— Я — ваш преподаватель по интригам и махинациям, и мне в обязанности договором вменено доводить студентов до истерики. Вы, Подкоряжная, вообще должны мне быть по гроб жизни благодарны за такую шикарную практику!

От подобной наглости я просто потеряла дар речи. А маразм крепчал, и градус ханжества подпрыгнул до небес:

— Вы — в Академии, Невилика… И между прочим, тут из вас делают не придворного абы кого, а натуральную пакостницу! А теперь еще и интриганку.

Лис даже выпрямился, плечики развернул да подбородок вскинул… Весь такой герои-и-ический!.. Ну, вот упасть и не встать, какой героический.

Мне в этот момент невольно вспомнился дед, который, устраивая разнос слугам, периодически умудрялся срываться на фразочки из боевого прошлого в стиле «теперь ты в армии, нах». После он всегда косился на меня и окончания фраз тогда не договаривал. Когда я была маленькая и не знала, что такое армия, то считала ее чем-то вроде хыр-ли шера, то есть места, где всем очень-очень плохо, кроме чертей и демонов. Когда я выросла, то поняла, что, в общем-то, была не так уж и не права…

— Ага! — уныло согласилась я со всем вышесказанным и начала вяло теребить кружево на манжетке, мучительно размышляя на одну весьма щекотливую тему: как бы выяснить, зачем он меня вызвал, и поскорее сбежать. Во всей этой ситуации радовало только одно — приставать лис пока и не думал! Видимо, считал, что мне и так плохо.