Лариса Куролесова - Венец на двоих (СИ)

…Она тонула. Ноги не доставали до дна, руки судорожно пытались уцепиться за проплывшую мимо корягу, лицо захлестывала вода. Тера едва успевала глотнуть воздуха даже тогда, когда неудержимая стремнина на мгновение поднимала ее выше поверхности воды. Река затягивала ее быстро и ловко, словно бывалый охотник уверенно затягивал петлю капкана, в котором бился обреченный зверь. Тера уже не могла кричать и почти смирилась. Если бы она поклонялась хотя бы одной из трех богинь или Отцу — Небу, то, наверное, сейчас молилась бы, но молиться ее никто не учил — покойная ныне бабка — травница разве что пару раз помянула при восьмилетней внучке зеленую луну Манниари. В глазах было темно, дыхание прерывалось. Бездонная река распахнула свои холодные объятья, готовая принять тело девочки.

Неведомая сила так резко рванула ее из воды, что она в первую секунду даже не поняла, что опять может дышать. Воздух безжалостно ворвался в легкие, обжигая их спасительным холодом, острыми иглами впиваясь в гортань. Хрипя от напряжения, она пила его большими глотками, и ей казалось, что она никогда не напьется. Тере понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что загадочной силой, вытащившей ее из воды, были человеческие руки. Высокий голубоглазый мужчина с темными волосами, тронутыми на висках сединой, опасно балансируя на стволе дерева, наклонившегося над рекой, рискуя собственной жизнью, выдернул девочку из объятий убийственной стремнины…

Проснувшись, Ильтера Морн несколько минут лежала без движения, не открывая глаз и осторожно прислушиваясь к себе. Этот сон снился ей редко, и она всегда боялась его. Боялась с тех самых пор, как когда‑то — двадцать лет назад — едва не погибла, а Майрит спас ей жизнь. И каждый раз, когда ей снился этот сон, он означал, что грядет что‑то нехорошее. Ильтера Морн привыкла доверять своему чутью. Она была не просто магом — пусть и не самой сильной в королевстве, но все же лесной колдуньей, впитывавшей свой Дар не только от небес, но и от земли, и боевой чародейкой, практиковавшей уже не один год. Поэтому она знала, что страшное видение не просто так вытолкнуло ее из сна. Что‑то случилось. А открыв глаза, девушка похолодела: в окнах полыхало яростное зарево огня. Что это — неужели вспыхнувшая Элерра? В таком случае, почему не слышно пения жриц — они ведь собирались устроить уличный праздник в честь вспышки своей красной покровительницы — старшей из богинь — лун?! Половину столицы по этому поводу поставили с ног на голову — даже короля! Но разве Элерра должна была так полыхать нынешней ночью?

Колдунья соскользнула с постели и подошла к окну. На небе, уже клонясь к горизонту, в чинном спокойствии висели все три луны — богини — красная Элерра, желтая Кверион и бледно — зеленая Манниари. Ни одна не выделялась среди прочих — свет от них оставался таким же, каким бывал всегда. Все три еще были ущербны, не достигнув полноты и завершенности. Нет, в эту ночь жрицам полагалось спокойно почивать в своих храмах или в королевском дворце, куда их допустил его величество, чтобы элерриане могли подготовиться к шествию в честь своей покровительницы. Но на улице было все же слишком светло даже для приближающегося тройного полнолуния. Пожар? Ильтера невольно подалась в ту сторону, откуда струился свет, и почувствовала, как сердце в груди судорожно заколотилось. Зарево было далеко, слишком далеко, чтобы добраться до ее жилища, но она уже поняла, где горит.

Тера не помнила, как добралась до Дворцовой площади. Кажется, она бежала по улицам в длинной ночной рубахе, босиком, с летящими по ветру черными, как смоль, волосами. Впрочем, никто не обращал на нее ни малейшего внимания — люди так же, как и она, неслись к дворцу, в чем были. Ильтера успела пролететь почти полдороги, прежде чем вспомнила о том, что она все‑таки маг. Не прерывая бега, задыхаясь от собственной скорости и проклиная сонливость и запоздалую реакцию, она взмахнула рукой, мысленно проговаривая нужное заклятие. Небеса прорезал тонкий пронзительно — белый нож молнии, громыхнул гром. Завизжала какая‑то женщина, кто‑то из бегущих упал на колени, несколько человек обернулось и шарахнулось от Ильтеры, а один из них даже прохрипел вслед: «Морново отродье!» — ничего подобного она не слышала уже много лет!

Впрочем, ей было все равно: пусть провожают любыми проклятьями — лишь бы поскорее оказаться на Дворцовой площади.