Андрэ Нортон - Трое против Колдовского Мира - Трое против Колдовского Мира. Заклинатель колдовского мира. Волшебница колдовского мира

Илэриэн! Конечно, он не осмелился бы установить контакт со мною или моими родителями, прекрасно осознавая, что при первой же попытке, даже весьма осторожной, мы тут же обнаружим его. Но Айлия — это беспомощное, слабое существо — никак не могла противостоять тому, кто понаторел в колдовском мастерстве. Значит, он добрался до нее и теперь, контролируя ее разум, выслеживает нас.

И опять меня затопили прежние страхи: кто он? Что собирается делать? Но в то же самое время я ощутила невероятные слабость и усталость, как тогда, когда мать показала мне, какое безграничное одиночество терзает его, когда я словно бы вместе с ним пережила потрясение, нет — катастрофу, вызванную в его душе тем, что застал он в мире, куда страстно мечтал вернуться, стоя там, внутри кристаллической колонны пленником Зандора.

Я никогда не верила, что он может сознательно причинить зло, но я знала подобных заклинателей, они нередко действовали напролом, безрассудно и бездумно, не из жестокости, а просто из любопытства и чрезмерной самоуверенности. Он уже был таким однажды, и его появление, возможно — новая угроза тому миру, что заново создавался в Эскоре. Если он сможет проследить наш путь до Зеленой Долины!..

Нам надлежит снова полностью взять под контроль разум Айлии. Правда, в таком случае она опять превратится в тягостную обузу, ее придется тащить за собой и постоянно следить за ней. А впереди нас ждет наверняка немало опасностей, и такая пленница может стать причиной нашей гибели. Проще всего, очевидно, было бы бросить ее, но это совершенно немыслимо. В конце концов, окончательное решение принимать не мне одной.

Оставшиеся часы моего дежурства я провела, внимательно прислушиваясь не только к ночным шорохам, но и к Айлие. Однако спала она спокойно.

Разбудив отца, когда настал его черед охранять нас, я предупредила его о том, что услышала, чтобы он тоже, в свою очередь, был настороже, хотя вряд ли должно было произойти что-нибудь еще, все, что от нее требовалось, Айлия уже сказала.

Когда настало утро, мы все трое стали совещаться. Джелита в задумчивости рассуждала:

— Не думаю, чтобы в племени была какая-нибудь колдунья, — сказала она. — Твоя Ютта была все-таки исключением, как она попала к кочевникам — загадка. Что же касается Илэриэна, это, конечно, более вероятно. Может быть, нам не стоило оставлять его…

— Но… — попыталась было возразить я.

— Вот именно, «но…» За всю жизнь у нас набирается столько «если» и «но», и все равно приходится выбирать, заведомо не зная, наилучший ли это выбор. У нас есть Дар, он делает нас сильнее других, но мы всегда должны быть настороже; самое опасное, это вдруг поверить, что мы сверхлюди. Я думаю, нам не следует сейчас опекать разум Айлии, иначе она превратится в обузу для нас. Я могла бы, конечно, поставить защиту против заклинаний, но человек, подобный Илэриэну, сумеет различить это так же легко, как след ноги на мокрой земле. Пусть он лучше думает, что мы ни о чем не подозреваем, а мы тем временем решим, что делать дальше.

Отец кивнул:

— Ты, как всегда, рассудила все замечательно, дорогая моя колдунья. Наша главная задача — выбраться отсюда в те края, где мы можем найти друзей, и чем меньше мы будем думать об этом, тем лучше.

Они, конечно, — были правы. Но когда при первых лучах солнца мы поднялись и пустились в дорогу, у меня возникло и уже не пропадало ощущение, что нас преследуют, я невольно оглядывалась назад, мне казалось, что какая-то едва различимая тень крадется за нами и прячется каждый раз, когда я оборачиваюсь; разглядеть ее мне не удавалось ни разу, и все-таки я твердо знала, что не ошибаюсь.

Нам не встретилось больше таких благодатных солнечных уголков, как тот фруктовый сад; однако и в леса, подобные роще с прокаженными растениями, мы, к счастью, не попадали тоже. Вообще, наш дальнейший путь лежал по земле дикой, казалось, здесь не ступала нога человека. В течение двух дней мы строго следовали на запад, каждую ночь выслушивая, как Айлия, погрузившись в беспамятство и дрему, описывает проделанный за день путь, словно кто-то требует от нее отчета — днем она шла с широко раскрытыми глазами и вполне осмысленным взглядом, будто сознательно впитывала в себя все подробности нашего перехода. Но заблокировать ее разум было нельзя, иначе она стала бы совсем беспомощной, и нам пришлось бы ее нести.

На третий день пути на северо-западе появились очертания горных вершин, и я приободрилась, обрадовавшись, что мы приближаемся к местности, хорошо мне знакомой. И, вполне вероятно, что не сегодня-завтра мне удастся отыскать какие-нибудь вехи, которые приведут нас в край, где уже можно повстречать дозоры Зеленой Долины.