Виталий Бодров - Кровь Титанов. (Тетралогия)

Золотой шар коснулся обожженных пальцев, слизывая с них волдыри. Таль едва не заплакал от неожиданного облегчения, хотя правая рука все еще болела. Он аккуратно перенес шар на другую руку и повторил операцию. После чего устало поднялся, добрался до небрежно заправленной койки (хоть не охапка соломы, и на том спасибо) и завалился спать. Что он будет делать, если маги Ковена обнаружат нарушение защиты камеры, Таль даже не думал.

Лани сжалась в комок и тихо выла от страха. Непонятный Ковен, страшный Архимаг, опасность, грозящая ей и ее друзьям, – все это пугало ее. Но тесные стены, давящий потолок и одиночество, полное одиночество в серой отвратительной камере – приводили ее в ужас. Она била маленькими кулачками в наглухо закрытую дверь, она кричала, требуя выпустить ее, пока не сорвала голос. Никто не открыл, никто не откликнулся.

Если бы в камере имелось хоть малюсенькое окошко, ей было бы легче. Запертая в каменном гробу, девушка то ли умирала, то ли сходила с ума. Она каталась по полу, раздирая одежду, визжала, осыпала проклятиями Архимага и весь его бредовый Ковен – пока хватало сил.

Сейчас она сидела в углу, прижав к груди окровавленные руки, и тихо не плакала даже, а выла. Ощущение, что она сходит с ума, усиливалось, Лани засунула кулачок в рот, чтобы не закричать…

И… почувствовала вкус своей крови – крови дракона.

Лани закричала в полный голос, не понимая, что происходит. Мир рассыпался на мириады серебряных искр, кружившихся в каком-то безумном танце. Виски пронзило острой болью, но охватившее девушку беспредельное наслаждение забивало все прочие ощущения. Она менялась – и это изменение было чудесным, чарующим, великолепным. Кто она, что она – она не знала, она забыла уже, кем была минуту назад – безумно, бесконечно долгую минуту.

Испуганный крик сменился восторженным ревом – не тем, что может издать человеческое горло. В просторной комнате лежал, свернувшись, великолепный юный дракон и с восхищением рассматривал свое отражение в зеркале (Архимаг расщедрился, поместив ее в довольно приличную камеру). Стены и потолок по-прежнему давили на нее, но теперь это вызывало уже не страх, а ярость. Ее, свободного дракона, посмели поместить в каменную клетку? Где даже невозможно расправить крылья, чтобы полюбоваться их красотой?

Лани – нет, Эланиэль – грозно взревела. Мощный шипастый хвост ударил в каменную стену, заставив здание содрогнуться. Стена покрылась трещинами, но устояла, что еще более усилило ярость дракона. В коридоре засуетились, забегали – если кулачки девушки не могли привлечь внимание охраны, то драконий хвост подходил для этого как нельзя лучше. Лани злорадно ухмыльнулась во всю зубастую пасть. Ну теперь они у нее попляшут!

Повторный удар – и куски камня вываливаются вниз, вызывая приступ паники у задравшей головы стражи. Еще миг – и прекрасный серебристый дракон взмывает в безоблачное синее небо.

Чудовищный удар, потрясший здание, Нанок ощутил всем телом. С грохотом обрушилась стена, едва не придавив несчастного грамотного варвара, густым серым облаком взвилась пыль. И сквозь нее Нанок успел увидеть серебристую тень, секундой позже исчезнувшую из виду.

Ни фига себе, подумал варвар. Они что, и драконов в тюрьму сажают? Нанок покачал головой и воспрянул духом. Ненормальные маги, сажающие в тюрьму драконов, долго прожить не могут. Беодл свидетель, он еще выберется отсюда живым. Или хотя бы погибнет достой-ной воина смертью.

Нанок, извиваясь змеей гадюкой, выполз через отсутствие стены в ту камеру, где держали дракона. Пыль еще не окончательно осела, и варвар постоянно чихал, вытирая нос о собственное плечо.

Солнце ласково потрепало его по щеке золотыми лучами. Нанок улыбнулся.

В двери тяжело заворочался ключ, обитая железом дверь нехотя распахнулась. Тюремная стража. Ну куда же без нее.

– Стена! Это ты сломал? – Стражник был совсем молодой и глупый.

– Ага, – мрачно сказал Нанок. – Всю ногу отбил, крепкая, зараза.

– Да не слушай ты его, – посоветовал страж постарше, держа в руке обнаженный меч. – Врет все.

– А девка? С девкой что сделал, говори, гад! – не унимался молодой.

Нанок лениво сплюнул на пол.

– Мал ты еще, козлик, знать, что с девками делать, – ответил он с ехидной ухмылкой, которую молодой тут же стер кованым сапогом. Нанок вторично сплюнул, на этот раз кровью.

– Давай, врежь еще, – посоветовал он. – Недолго тебе осталось. Что с тобой сделают хозяева, узнав, что девку упустил?