Максим Субботин - Ключ к искуплению (СИ)

Сергей помассировал зудящие виски. Можно ли доверять собственному сознанию?

Надо отвлечься на что-то понятное и простое.

Осмотревшись, Сергей отметил нечто вроде вывески, мерно покачивающейся над дверью ближайшего одноэтажного дома. Здесь же, перед окнами, разместился довольно вместительный крытый лоток, сейчас пустующий. С трудом переставляя немеющие ноги, Сергей сделал несколько шагов к вывеске. Неверный свет выдернул из темноты деревянную табличку со старательно вырезанными буквами, украшенными геометрическим орнаментом.

- Кожевня Уйки, - вслух прочитал Сергей.

Несмотря на замысловатый шрифт, все буквы оказались знакомы и стояли на привычных местах.

Что ж, уже легче: там, где проживает мастеровой люд, должно быть спокойнее. Впрочем, расслабляться рано. Хоть и очень хочется.

"Не приняли бы за вора".

Опираясь то о стены домов, то о лотки (их, кстати, оказалось очень много), Сергей направился по залитой желтым светом улице. Каждый фонарь - небольшая луна, мерцающая в легкой туманной дымке.

По всей видимости, отсюда начинался район кузнецов, кожевников и гончаров. Вывески обнаружились почти на каждом доме. Некоторые, как и первую, украшала художественная резьба, другие несли на себе следы разноцветных красок, третьи явно вышли из-под молота кузнеца. Четкой зависимости стиля таблички от изготавливаемых в доме предметов Сергей не заметил. Впрочем, голова работала не особенно четко, а внимание заметно притупилось.

Но вот что странно - несмотря на освещение улицы, пусть неравномерное и не особенно яркое, в домах света нет. Ни в одном. Все строения будто вымерли. Ни лая собак, ни скрипа дверей или случайного голоса - ничего, кроме гудящего стрекота кузнечиков. Лишь желтая полоска света, по обе стороны от которой из темноты выплывают лавки и мастерские без хозяев.

"Неужели все спят?"

Сергей понимал, что труд ремесленника очень непрост. Наработавшись за день, люди вряд ли станут колобродить ночью. Но чтобы такая тишина...

Захочешь спросить дорогу - а не у кого.

Неожиданно ветер донес до Сергея отдаленный звук. Будто шелест прибоя. Порыв - и снова тишина.

Почудилось?

Остановиться, задержать дыхание, прикрыть глаза. Действительно звук! Больше всего похож на... на крик. Крик, одновременно рвущийся из множества глоток. Что-то празднуют или кого-то убивают? Но альтернативы, похоже, нет - придется идти на шум.

У одного из домов-мастерских Сергей разглядел странного вида бочку. Деревянная, стянута обручами, но с короткой широкой трубкой, вмонтированной в бок. Что-то типа крана, но гораздо более простотой конструкции.

Бочка для вина? На улице?

Не поленившись, Сергей подошел к ней вплотную. Под ногами захлюпала глина. Похоже, что кто-то не пожалел воды, чтобы от души намочить кусок сухой улицы. А что если...

Сергей опустил руку в бочку. Пальцы обожгла приятная прохлада. Воды.

Да! То, что нужно!

По спине от предвкушения пробежали мурашки.

Неужели удастся избавиться от ощущения ходячей помойки?

Бросив быстрый взгляд на улицу - никого, - Сергей взялся за края бочки и как можно тише залез в нее. Холод сначала коснулся одной ноги, потом другой, затем поднялся по торсу и сомкнулся над головой.

Тихое монотонное гудение в ушах - блаженство.

Если хоть кто-нибудь его видел, если не дай бог хозяева дома-лавки решат выйти прогуляться - незадачливому любителю водных процедур несдобровать. Но отчего-то думать об этом не хотелось. Вода приятно холодила натруженное тело, обнимала мягким коконом, снимала усталость.

Да, вот теперь можно жить. Теперь можно рассуждать здраво.

Прохлада превращалась в холод, проникающий под кожу. Но Сергей не спешил вылезать. Еще немного. Пусть руки и ноги начнут неметь. Пусть начнут стучать зубы. Вместе с нарастающим ознобом истаивают воспоминания о вони трущоб, о желтых глазах, о сгоревшем грабителе.

Он вынырнул с громким вздохом. Зубы действительно отбивали чечетку, руки слушались еле-еле.

"Прошу прощения", - проговорил Сергей мысленно, стоя возле бочки и стягивая с себя тяжелую ткань рясы. Теперь передвигаться в ней - сущее мучение. Но и выкидывать пока рано - вдруг пригодится.

Оставшись в одной набедренной повязке, он припустил бегом. Первые шаги дались с трудом. Ноги норовили подогнуться, ступали неуверенно. Но чем дальше, тем сильнее разгонялась по жилам кровь, тем проще становилось передвигаться. Последние сомнения по поводу вынужденного купания развеялись. Немного стыдно перед хозяевами бочки, но не настолько, чтобы корить себя. Вода будто дала вторую жизнь, а большего сейчас и не требуется.