Элина Обухова - Шасса

Я совершенно машинально затеребил амулет на шее, потом резко остановился всмотрелся в чешуйку магическим зрением. Я все же считаю, что Сай поступила неправильно. Может, этот амулет и вправду нужен, только мое согласие тоже что-то должно значить.

М-да, судя по количеству заклинаний, втиснутых в маленькую чешуйку, это уже не амулет, а целый артефакт! Как Сай только умудрилась впихнуть такое количество достаточно мощных и требующих еще какого-то, — вообще, весьма значительного, — запаса энергии? Н-да, невозможное возможно.

Народу на улицах заметно прибавилось. Повсюду слышались взрывы смеха, даже я проникся царившим повсюду бесшабашным весельем, воздух аж дрожал от напряженного ожидания… чего-то.

Небо потемнело до угольно-черного цвета, и те самые фаерболы, проносившиеся по небу, смотрелись еще красивее, чем раньше. Луна стала такой большой, что закрыла почти все небо, притом оставалась такой же круглой, как позавчера. По-моему, это неправильно. Нет, я слышал о том, что такое неоднозначное явление, как полнолуние, продолжается несколько дней, но ведь хотя бы маленькие изменения должны быть! Хм, а может, оно просто в самом пике?

Над головами летали призраки, загадочно помахивая полами простыней, — причем далеко не все предпочитали несколько банальный белый цвет, некоторые были эпатажного красного, зеленого, синего цвета — или вообще с каким-нибудь геометрическим рисунком орнамента, — проносились ведьмы на метлах, швабрах, вениках, ухватах, даже в допотопных ступах!

Город неуловимо менялся. Добавлялись какие-то маленькие, совсем незначительные штрихи, однако они полностью меняли картину. Вон там фонарь изменил свой стиль, тут занавески дома сменились на тяжелый бархат цвета засохшей крови, там веселая усмешка на тыкве приобрела зловещий оттенок.

Через каких-то полчаса город было не узнать. Если в первый раз когда я был на улице, я ничем не мог отличить его от обычного города, то теперь это был… город Хэллоуина. Не больше и не меньше. Что ж, неизвестный архитектор постарался на славу: вместо обычных фонарей на столбах улицы теперь освещали тыквы и черепа с веселенько-ехидной усмешечкой и болотными огнями внутри.

Стены заплело паутиной, чудовищных размеров пауки деловито пробегали мимо с пришпиленными на их брюшке записочками. Вон горгулья на углу крыши чуть-чуть изменила свою позу, мгновенно став из безмятежно спокойной угрожающей.

Мостовая потемнела, однако некоторые камни стали светиться потусторонним светом. Иногда над ними начинал клубиться какой-то дым, почти такой же, как когда Сай меня переносила. Из него выходили различные существа, зачастую самого экзотичного вида, от некроманта до вервольфа в стадии трансформации!

Например, прямо передо мной из подобного портала вдруг выскочил гуль, учтиво поклонился и протопал мимо. Гуль, если кто не знает, это такая нечисть, выглядящая как двухметровый человекоподобный ящер, причем он не только не брезгует человечинкой, но и наоборот — предпочитает ее всем остальным блюдам!

Я заметил, что город изнутри кажется больше, чем снаружи. Никогда бы не подумал, что снаружи такой маленький, внутри он окажется больше раза в четыре! Причем, что удивительно, здесь все друг друга знали. И Саишшу здесь тоже знали, причем хорошо, н-да. Оказывается, шассы очень коммуникабельны.

Что интересно, меня тоже на улице узнавали. Некоторые уважительно кивали, другие сочувственно подмигивали, третьи подобострастно кланялись. Задницей чувствую, этой популярностью я обязан Саишше, точнее тому, что она назвала меня своим женихом. И я этим недоволен! И ей это в лицо выскажу! Да.

Внезапно каменная горгулья на постаменте около небольшого домика зашевелилась!!! Я глупо хлопнул глазами и всмотрелся внимательней. Нет, правда! Каменный уродец припал на передние лапы и со вкусом потянулся, издав гортанный возглас. После чего повернул свою голову ко мне и хрипло прокаркал:

— Чего уставился?! Вали давай, пока я тебя не цапнул! А у меня слюна ядовитая, даже тараканы дохнут, не то что вы… — резко присев и сильно оттолкнувшись от постамента, горгулья взлете… л, громко хлопнув неожиданно большими для его тела крыльями.

— Скоро полночь! Полночь наступает, господа жители и гости города Хэллоуина! — сипло и очень громко проорал горгулья, проносясь над головами спешащих куда-то прохожих.

Потоком нелюдей меня вынесло на площадь высокой и узкой посередине, как карандаш, башней. там я снова увидел каменного горгулью. Резко спикировав к земле, он буквально в нескольких сантиметрах от булыжников мостовой вышел из пике и взмыл почти вертикально вверх, приземлившись на самом острие шпиля башни. Толпа восторженно вздохнула, а уродец продолжил выполнять свои обязанности конферансье, выкрикивая: «Полночь, полночь! Шабаш скоро!»