Филлип Бругелитт - Девять ворот

— Все, что угодно, лишь бы не оставаться вместе с Бхутанатой, — согласилась Китти. — Я согласна.

Уша понимала, что у них нет выбора.

— Попытайся, мистик. Девушка права.

Вьяса сел в позу лотоса в центре камеры. Наклонившись, он положил ладони на палубу.

— В самом низу. Я ощущаю течение.

Закрыв глаза, он начал читать мантру:

Он сделал паузу. Поскрипывая тысячами своих досок и изгибаясь всеми своими снастями, корабль писаки вскрикнул. Шпангоуты напряглись, стараясь удержать корабль на прежнем курсе.

— Я чувствую, как течение меняет свое направление. Корабль борется с ним.

— Корабль борется? — открыла рот Китти. — Что ты имеешь в виду?

Она посмотрела на Ушу, ища ответа, но его не последовало.

— Этот корабль — живое существо! — ответил Вьяса и продолжил свое состязание с судном.

Трое пленников покатились по полу камеры. Стены накренились. Корабль подчинялся мантре Вьясы.

— Стены дали течь, — сказала Китти.

Уша забеспокоилась.

— Мы, апсарасы, не слишком большие поклонницы воды.

Вьяса, оставаясь таким же спокойным, опять сел на свое место и прижал ладони к сырому дереву палубы.

Охранники, поняв, что все это дело рук Вьясы, попытались войти в камеру.

— Дверь не открывается, — сказал один из них.

— Отойди, идиот, — заорал другой и принялся молотить мечом по покоробившейся двери.

К этому стуку примешивались мучительные стоны корабля и трансцендентальные вибрации мистика. Вопли корабля становились громче. Волны с грохотом ударялись о живой остов. С каждым новым ударом щели становились все больше и на полу появились лужи.

Вьяса продолжал заклинание:

Корабль яростно затрясся. Китти с трудом различала голос Вьясы, утонувший в грохоте волн и отчаянном стуке солдат. Гнев их повелителя придавал им новые силы.

— В дело, о воды, ваше сердце! — произнес Вьяса. — Я веду вас!

Корабль опять тряхнуло, на этот раз уже по воле Вьясы, и судно врезалось в скалу. Стук в дверь затих. Солдат отбросило на другой конец зала.

— Быстрее! — позвал Вьяса, все такой же спокойный и уверенный. — Через отверстие, пока корабль не пришел в себя.

Он побежал к погнутым и изломанным шпангоутам и обшивке. Уша вела перед собой Китти. Вьяса выбрался на выступ скалы. Корабль то поднимался на волнах, то опускался, стараясь выбраться из западни. Вьяса протянул руку:

— Быстрее, пока он не освободился.

Он вытянул Китти на берег и посмотрел на Ушу. Он должен был протянуть ей руку, это был единственный выход. Вьяса вновь наклонился. Уша схватила его за руку и перепрыгнула через все увеличивающуюся пропасть. Вьяса немедленно начал читать мантру, защищаясь от чар апсарасы.

В этот момент стражники выломали дверь и ворвались в камеру.

— Вон они! — завопил один из них, размахивая мечом, и в пролом полетели копья. Одно из них попало в спину Уше.

Вынеся из пещеры найденное оружие, Гопал склонился над сестрой.

— Нам нужно добраться до Нийаны Бхирам.

— На-а-ам никак не поспеть ту-у-дда вовремя, — сказал Нимаи.

Гопал коснулся Чакры у себя за поясом.

— Может быть, у нас получится. — Он вынул диск. Нимаи молчал, но его козлиные глаза загорелись красным светом. — Говорят, что с помощью Чакры можно летать, — заметил Гопал, положив диск на землю. — Наверное, это правда, поскольку Бхутаната обещал огромную награду за него. Двид-двиды были близки к этому, но они даже не подозревали, что уже держали его в руках. — Он, не отрываясь, смотрел на Чакру, который лежал у его ног. — Я даже видел его в другом обличье.

— Это правда, — сказал Судама. — У Чакры множество чудесных свойств.

Они стояли, глядя на золотой диск.

— Чакра, — сказал Гопал сурово, не зная, как к нему обращаться. — Мы желаем полететь в город Нийана Бхирам.

Ничего не произошло.

— Существует особое слово, которое используют дэвы для путешествий, — сказал Судама. — Кажется, Вьяса называл его… виманас. Да, виманас. Попробуй сказать его.

Гопал посмотрел на диск.

— Виманас! — Диск замерцал, сначала несильно, а потом все ярче и ярче. — Точно так же, как в пещере… а потом он убил двид-двида.

Нимаи и Судама отступили. Гопал остался стоять на месте. Круг света становился все больше, на этот раз сохраняя свою форму, пока не стал достаточно большим, чтобы поместить их всех.