Филлип Бругелитт - Девять ворот

— Ты сказал ткач? Может быть, ты знаешь, как его зовут? — Хозяин сложил руки на груди, зная, по-видимому, больше, чем можно было предположить по его поведению.

— Стока, — ответил Гопал. — Он постарше, с бородой и…

Морщины на лбу домовладельца расправились.

— Вот дурень! — Он рассмеялся. — Он все еще возит свои ткани вниз по реке? Он свернет себе шею, это точно! Удивительно, что его не утопили боевые каноэ Дроны. — Хозяин постоялого двора расслабился. — Я Капура. Чем я могу вам помочь?

— Мы ищем мистика, которого называют Вьясой.

— И он ищет вас, — донесся голос из темноты позади них.

Капура отвернулся от посетителей, знал, когда он уже не нужен… и когда дело его больше не касается.

В это время вдали от Радхакунды, на равнинах Вриндабана, Дрона вел свою армию навстречу армиям Кали: стотысячной армии ракшас.

Дрона протрубил в свой горн из морской раковины, и сигнал тревоги подхватили горны его генералов. Со всей своей мощью они обрушили стрелы, железные дубины, мечи, трезубцы, пики, копья и оружие бхусуда на армию Ашуры.

Армия Кали выпустила град стрел, направляемых невидимой рукой Майи. Заколдованное оружие ракшас вдребезги разбивало оружие Дроны, как ураган разбрасывает облака, и стрелы ракшас легко пронзали щиты и тела своих врагов.

Стоя среди кровавой бойни, Дрона услышал сотрясающий землю звук, подобный реву океана. Со всех направлений к нему приближалась пыльная буря, пока не заволокла все небо. Гремел гром, вспыхивали молнии, и перед симхой и его армией на вершине холма появились Кали и Майа, сидящие на высоких палантинах.

На высоком разукрашенном помосте, который несли на своих спинах двадцать ракшас, находился король Клесы. В серебряных доспехах сидел он на своем троне, держа в одной руке золотой щит, а в другой украшенное самоцветами копье. Его глаза сверкали, подобно серебристому жемчугу в черном омуте. Длинные волосы, черные как смоль, ниспадали на его плечи из-под золотого шлема, сверкающего над ракшасами как тысяча солнц. Видя сияние, исходящее от их повелителя, ракшасы завываниями приветствовали его.

Следом за Кали была его супруга Майа. Она была столь же прекрасна, как Кали был красив, с черной блестящей кожей, намазанной ароматными маслами и одетая в пурпурный шелк. На ее голове, такой же черноволосой, как у брата, была корона, сделанная из черепа ее человеческой матери. Ее голубые глаза излучали свет, очаровывающий всех, кто мог выдержать ее красоту. Волшебница держала серебряный посох, такой же высокий и прямой, как его владелица, подняв его над головой.

Встав со своего трона, который также несли слуги ракшасы, Майа начала читать боевое заклинание:

В этот момент Дрона понял, что конец настал. Шум бушующего моря с огромными пенящимися волнами и громкий рев пронесся между двумя армиями. Огромная черная туча зависла в небе, и отовсюду на солдат Дроны стали падать огромные градины вместе с копьями, булавами, мечами и кусками камней.

Майа продолжала:

По сигналу сестры Кали поднял копье, и ракшасы бросились в атаку с отвагой, усиливаемой чарами Майи. Пока армию Дроны осыпал ливень из змей, Майа заклинала:

Армии столкнулись, и тысячи солдат роились, куда ни глянь.

— Дэвы побегут прочь от нашей мощи. Гандхарвы и Апсарасы, мистики и симхи, никто не спасется, — поклялась Майа, а солдаты Дроны, зачарованные заклинаниями колдуньи падали к ногам Ашуры. Майа обернулась к супругу и, высоко держа чалис, приветствовала своего брата.

— Этот жертвенный напиток гхарма был нагрет огнем мести. Пить — значит убивать.

Произнеся этот тост, близнецы выпили за победу, пока немногочисленные, оставшиеся в живых воины Дроны преследовались и убивались. Майа и Кали наблюдали с холма за происходящим, а Майа заклинала будущее:

В полумраке постоялого двора Бала, юноши обернулись на приветствовавший их голос. Огарок свечи, стоявший в центре стола, неожиданно вспыхнул, освещая глубокие морщины на лице отшельника, обремененного длинными серебристыми волосами. Это был мистик Вьяса.