Филлип Бругелитт - Девять ворот

— Наверное, это ловушка, — сказала Китти.

— Может быть, и нет, — ответил Судама. — Может быть, здесь и не нужна охрана. Вьяса описал мне это место. Это Хиранья — столица Клесы.

Они осторожно вошли в город. Улицы были пустынны, только кое-где стояли у костров небольшие группки изможденных мужчин и женщин. Вдоль улиц сгрудились деревянные постройки, по перекрытиям которых рыскали крысы невиданных размеров. Здесь не было ни деревьев, ни кустов, ничего живого, кроме бледных теней, бывших когда-то мужчинами и женщинами. Зловоние становилось все насыщеннее, смешиваясь с черным дымом, накрывавшим весь город огромным покрывалом.

Судама прочел:

— Что это было? — спросил Гопал.

— Что-то из того, чему меня учил Вьяса, — сказал брахмачарья. — Нет никакой надобности охранять такое место. Это место смерти! Здесь живут только джива-мртйи.

— Живые мертвецы?

Гопал посмотрел на Китти. Это могло стать ее судьбой.

— Это сто-о-о-лица могущественного Ка-а-али? — проблеял Нимаи, больше по-козлиному, чем по-человечески.

Он проиграл битву со своей животной половиной. Позади них появилась повозка, запряженная лошадьми, которыми правили два священника.

— Спрячьтесь в тень! — крикнул Гопал.

— Писаки, — одновременно произнесли Судама и Гопал.

Безлицые священники нарушили тяжелую тишину улиц.

— Нектар! — произнес один из них сквозь щель рта. — Отведайте нектара. Присоединяйтесь к царству небесному.

Фургон остановился, и один из священников сменил поводья на небольшой гонг. Нечестивый звук раздался по пустынным улицам.

— Всезнание и блаженство ваше милостью Кали! — призвали они.

Двери открылись. Из домов стали выходить их грязные обитатели в лохмотьях и, как крысы, сбегались к фургону, отталкивая друг друга. Священники начали разбрасывать вокруг лепестки лотоса. Собравшиеся вокруг существа остервенело дрались за обладание блаженством.

Заколдованный лепесток приземлился у ног Китти. Она наклонилась, чтобы поднять его. Судама остановил ее:

— Это зелье с Алакапури. Одного прикосновения достаточно, чтобы стать такими, же как они.

Он указал на джива-мртйей, тянущихся за дьявольским угощением. Китти ногой отбросила лепесток назад… прямо перед Нимаи.

Священники дали какой-то знак. Так же быстро и бесшумно, как и появилась, толпа разбежалась по своим норам с запасами лепестков в руках.

Улицы вернулись к своему прежнему состоянию, как будто ничего и не было и им все это только пригрезилось.

— Нектар! — услышали они возглас священника впереди.

Нимаи посмотрел на лепесток. Как он может ему повредить? Судама ведь даже еще не мистик. Что он может знать о таких вещах? Он украдкой подобрал лепесток и зажал его в руке.

— Идемте дальше, — сказал Гопал и повел их через трущобы.

— Как ты думаешь, сколько верст в Хиранье? — обратился он ко всем и одновременно ни к кому.

Никто не ответил. В центре города они обнаружили широкий и глубокий ров, через который был переброшен узкий мост.

— Другая Хиранья! — объявил Гопал.

За рвом возвышался сверкающий, увенчанный куполами дворец, созданный магией Майи. Высокие, упитанные мужчины и женщины с Бху и других планет, одетые в шелк и золото, в головных уборах из жемчугов и перьев, прохаживались под руку вдоль ярко освещенных улиц. Толпы направлялись по вымощенной самоцветами дороге к золотому дворцу. Из многоэтажного здания разливалась чудесная музыка шенай и барабанов. Множество птиц, завезенных сюда с разных планет, пролетали над дорогой. Храм-дворец был окружен множеством самоцветных фонтанов, полных вина, и цветущих садов.

Вокруг дворца, насколько хватало глаз, расположились ярко освещенные двухэтажные домики с балконами и небольшими садами перед ними. Яркий фонарь, вывешенный перед каждым жилищем, освещал его великолепие.

Гопал заметил множество охранников на другой стороне моста и толкнул остальных, все еще очарованных чудесным зрелищем.

Судама обратил внимание, что с Нимаи что-то не так.

— Ты в порядке? — спросил он.

Нимаи убрал пальцы от рта.

— Ничего особенного, — сказал он. — Пальцы какие-то липкие. Я их облизал.

— Здесь нужно быть осторожным, — сказала Китти.

— Я не думаю, чтобы здесь сработали какие-нибудь хитрости, — признался Судама.