Кассандра Дженкинс - Битва Стихий

— Мироздание — единственные Оковы, что удерживали Н-Зота, — прорычал Смертокрыл. — Разве смертный способен остановить меня?

— Остановить — нет. Но задержать — да.

— Что это значит?

Ноздорму не слышал его.

— Эти видения, что ты видел, лишь мгновения прожитой жизни. Они появляются перед самой смертью. Я обещал рассказать тебе обо всем и сдержал свое слово. Песок вот-вот кончится.

— Зачем тебе Оковы Мироздания, безумец? Чего ты добился, спасая этот мир?

— Прощай, Нелтарион.

Смертокрыл обернулся на песочные часы. Они исчезли.

Как и тело высшего эльфа, когда он вновь посмотрел на каменный алтарь.

На каменных плитах лежал мертвый бронзовый дракон. Алтарь рядом с ним казался крохотным. Своей смертью Аспект Времени только что разомкнул Оковы Мироздания.

Смертокрыл сменил облик. Н-Зот велел ему. Тело человека не способно выдержать натиск Древнего. А Смертокрыл нужен ему. Следующими будут Оковы Тверди. В облике дракона он вдохнул полной грудью. Он сожжет тело Ноздорму. Н-Зот остановил его. Бронзовый дракон еще послужит им. Даже после смерти. После Мироздания воля Н-Зота стала сильнее, сейчас сопротивляться ей было почти невозможно.

Сквозь стену огня, что ограждала залу от тьмы подземелий, прошли бестелесные порождения мрака. Устремились к телу мертвого дракона. Проникли сквозь потускневшую бронзовую чешую внутрь, коснулись его сердца.

Сердце Ноздорму ударило один раз. Затем еще.

Глаза мертвого дракона распахнулись. Им никогда не быть золотисто-бронзовыми, но и серыми тоже. Отныне в них безраздельно правила тьма.

Кейган-Лу слабел день ото дня. Иначе и быть не могло, Безвременье Пандарии более не защищало его, не даровало ему своеобразного бессмертия. Долгие-долгие годы, проведенные на острове вне времени, в конце концов, привели его к сильнейшим этого мира. Скоро они узнают историю его мира. А затем он расскажет им об их собственном.

Он желал бы поведать ее самостоятельно, но это была слишком долгая история. Теперь великовозрастному пандарену не хватит сил для этого. Хейдив-Ли расскажет ее вместо него. Кейган-Лу все равно вмешается, но позже. Было еще кое-что, о чем он так и не рассказал леди Джайне в Пандарии. О предназначении Тариона.

Пандарен вздохнул. Он успел привязаться к этому упрямому мальчишке. Ему было далеко до бесстрастного созерцания Аспекта Времени, хотя Джайна могла бы не согласиться с этим. Вначале он был зол на Тариона. Гнев был неизвестным для пандарена чувством, какое-то время гнев питал его энергией, и он не сразу осознал, что слабеет за пределами Пандарии. Но злость была плохой помощницей. Она отбирала у него больше сил, чем дарила, как оказалось. Тогда великовозрастный пандарен успокоился. Хотя мальчик и перевернул с ног на голову предсказанное, конец его пути был неизменен. Тарион был обречен. Чем больше он наблюдал за происходящим на Лунной Поляне, чем больше узнавал о событиях нового Азерота, тем тверже становилась его уверенность.

Предначертанное неизменно. Ноздорму предсказал главное в судьбе мальчика. Об этом Кейган-Лу, наконец-то, расскажет им. Он был последним из великовозрастных пандаренов, он прождал долгие годы, чтобы это случилось.

Кейган-Лу заметил, как в шатер зашли друид Малфурион и орк Тралл. Малфурион сразу направился к Джайне, Тралл занял один из деревянных стульев. Судьбу Малфуриона в своем погибшем мире пандарен хорошо помнил. Как и судьбу его брата. Для него было странно, что в этом мире Малфуриона почитали и уважали. В его мире одно лишь имя Темного Охотника Малфуриона внушало ужас. Как причудливо изменились судьбы, по одному лишь велению Ноздорму.

Пандарен не сомневался, вопросов о различии их миров будет много, но ему нужно пресечь их. Нужно беречь силы для основного рассказа. К тому же, память стала его подводить. Было не так-то просто вспомнить теперь, какими были их судьбы тысячелетиями назад. Кейган-Лу хорошо помнил историю королевства Лордаерон, поскольку пандарены были его подданными, но теперь не существовало и самого Лордаерона. Кого интересовали имена ныне никому не известных героев его королевства? Историю остального мира пандарен помнил хуже. Если бы только другие великовозрастные пандарены остались в живых…

Друид, тем временем, направился к Джайне.

— Белок слишком много, — сказал он волшебнице. — Не трать силы понапрасну. Они не понадобятся нам все.

Джайна кивнула. Денно и нощно, после телепортации из Лунной Поляны на Сумеречное Нагорье в Гранатовый Редут, волшебница зачаровывала механических посланников Королевы драконов. Друид считал, что им удастся неожиданно ударить по Грим-Батолу первыми, если они проявят необходимую осторожность. Малфурион не признавал другого противника, только Смертокрыла. В первый вечер они долго спорили об этом с волшебницей. Малфурион считал, что им удастся справиться с Н-Зотом, если черный дракон будет мертв, ведь им удалось одолеть К-Туна и Йогг-Сарона. Джайна была другого мнения, но Малфурион считал ее заинтересованной стороной, о чем сразу ей и заявил. С того вечера они более не разговаривали, это впервые, когда друид вновь заговорил с ней.