Анатоль Нат - Жизнь и приключения хроника Сидора с хроником Димоном на Юге

И на этом двухколёсном рогатом чудовище сидела какая-то глыба непонятно чего, покрытая толстым слоем рыжей пыли, бесформенная, смутно напоминающая человеческую фигуру.

Молчаливая бесформенная глыба лупоглазо пялилась на застывшего Сивку круглыми, запылёнными стекляшками больших совиных очков.

Следующие мгновения запомнились молодому стражнику на всю жизнь. Следом за первым остановившемся у ворот чудищем из клубов поднятой им густой дорожной пыли, медленно вынырнула пара точно таких же рычащих непонятных чудовищ с сидящими на них сказочными бесформенными глыбами в лупоглазых очках. Вынырнули и замерли рядом с первым.

— Монстры, — прошептал стражник немеющими от страха губами. Нервный тик внезапно дёрнул Сивку за правую щеку, мигом неприятно исказив мятое спросонья лицо стражника.

Из ступора Дубудуба вывел сухой резкий кашель и сиплый, скрипучий человеческий голос.

— Чё ты пнём застыл посеред ворот, чудо. Распахивай свою гнилую воротину и пропускай. Видишь, людям мешает проехать.

— Не велено, — онемевшими от страха губами едва просипел в ответ страж. — Без платы не велено.

— Это Солёный Плёс?

— Плёс, — машинально кивнул молодой стражник. — Солёный, какой же ещё. Других Плёсов в Поморье нет. Если только не считать наше Заречье за отдельный город.

— Плевать на твоё Заречье. Ворота отворяй, не протискиваться же нам в твою щель.

Растерянно оглянувшись, Сивка с облегчением заметил, что страшные находники самовольно не проедут в охраняемые им ворота. Щель, оставшаяся вчера от не закрытых на ночь двух старых покосившихся воротин на самом деле была недостаточна для проезда этих трёх странных повозок, на которых сидели разговаривающие человеческими голосами чудища.

Внезапно почувствовав прилив непонятно откуда взявшейся смелости, навеянный странной уверенностью в собственной защищённости, а скорее всего не выветрившимися после вчерашнего винными парами, Сивка самоуверенно повернулся к прибывшим.

— Медяк с чел…, — запнулся он, не зная как назвать ту непонятную говорящую бесформенную гору, откуда раздавался вроде бы как человеческий голос. — Две с лош…, — снова запнулся он, растерянно глядя на странную двухколёсную повозку с рогами меж ног прибывшего чудовища.

— Э-э…, — окончательно растерялся Сивка, не зная, что говорить.

— Б-э-э-э-э, — передразнило его чудовище, громко рассмеявшись.

Подняв руку, чудовище стащило с головы шлем со стеклянно блеснувшими на вставшем уже утреннем солнце круглыми окулярами. На молодого растерявшегося стражника весело глядели улыбающиеся глаза молодого белобрысого парня лет двадцати.

— Служба доставки. Пицца! Открывай ворота?!

— Э?! Ты хто?

— Б-э-э-э-э! Дед Пихто!

Перед тобой, урод, командир броне-автодивизиона баронов де Вехторов Николай Молчун. Проезд свободный. Везде! Открыть ворота, засранец! — не выдержав ступора стражника, сердито рявкнуло на того прибывшее чудовище. — Ворота открывай, бестолочь, пока по шее не получил.

Слова "Урод, засранец и бестолочь" оказали прямо магическое действо на молодого стражника. Привыкнув за последние дни к насаждаемому его десятником правилу, что "коль тебя оскорбляют, немедленно отвечать! Матом! А ещё более желательно тупым концом служебного копья по хребту грубияну, что ответные привычные слова машинально вырвались из уст Сивки.

За последние месяцы службы, со дня возвращения в город барона молодой стражник чётко для себя уяснил — не ответь он на оскорбление, палка десятника не раз и не два погуляет по его спине. Как тот говаривал в таких случаях: "Дабы ущерба чести и достоинству баронскому не было".

Мигом поняв, чем ему грозит молчание, Сивка выдал в ответ довольно сложную конструкцию ненормативной лексики, богато украшенную цветастыми матерными оборотами. Чем, как, оказалось, привёл прибывших в ещё большее раздражение.

Щелчок взводимых дуг автоматического арбалета ясно показал неопытному стражнику, что горячая ответная речь его была явно лишней. Смотреть лучше надо кому что говоришь.

— Ворота! Открыл! Ублюдок! Быстро! Или…

Глядящие прямо в лицо Сивке взведённые металлические дуги небольшого локтевого арбалета, за которыми на коротком ложе в первых лучах солнца тускло посверкивало острым стеклянным отблеском что-то явно смертоносное, буквально заморозили неосторожного парня. За свою недолгую стражницкую жизнь Сивка успел достаточно хорошо познакомиться с местными пиратами и их нравами, и вот с такими вот точно арбалетами скрытого ношения, и что они собой представляют, знал не понаслышке. Не один его товарищ по службе вот точно также лишился жизни своей, вовремя не убравшись с пути владельца оной дорогой штучки.