Мэри Стюарт - Полые холмы

Там сумерки проницал другой свет – ровный желтый огонь тростниковой свечи. Хижина лесного жителя. Мы поехали на огонек.

Хижина стояла на земле, а не над водой, но грязь кругом была непролазная, а в непогоду еще, как видно, и вода разливалась, потому что хижина стояла на сваях и к двери вела узкая гать из плотно уложенных коротких бревен.

Залаяла собака. В двери черной тенью на желтом свету встал человек. Он вглядывался в темноту. Я окликнул его. Жители болот говорят на своем языке, но понимают кельтское наречие думнониев.

– Мое имя Эмрис. Я странствующий лекарь, и со мной мой слуга. Мы держим путь к перевозу на Укзелле. Едем лесом, потому что на дороге – королевское войско. Нам нужен ночлег. Мы заплатим.

Уж что-что, а необходимость держаться подальше от войска на марше хорошо понятна бедным жителям здешних краев. Мы быстро сговорились о цене, собаку кликнули в дом и привязали, и я пошел по скользким бревнам в хижину, оставив Ральфа расседлывать и привязывать на ночь лошадей где-нибудь, где посуше.

Нашего хозяина звали Нидд, был он низок ростом, быстр в движении и черноволос, колючая поросль на лице тоже была черной. Плечи и руки прямо исполинские, а одна нога хромая: когда-то она была сломана, вправлена неумело и срослась криво. Жена хозяина, едва ли тридцати лет от роду, совершенно седая и скрюченная ревматизмом, имела вид дряхлой старухи, от запавшего, беззубого рта ее по лицу расходились резкие морщины. В хижине у них было тесно, скверно пахло, я уже подумывал о том, чтобы устроиться снаружи, но к ночи вдруг похолодало, и не хотелось лязгать до зари зубами в здешнем сыром лесу. Поэтому, утолив голод похлебкой и черным хлебом, мы с Ральфом завернулись в плащи и собрались улечься спать на полу в предоставленном месте. Я заварил для хозяйки целебное питье, и она уже спала у стены под грудой звериных шкур, но Нидд ложиться явно не собирался. Он снова встал на пороге, всматриваясь в темноту, словно бы поджидал кого-то. Ральф, вздернув брови, многозначительно посмотрел на меня, рука его потянулась к кинжалу. Но я покачал головой. Я успел расслышать быстрые, легкие шаги по бревнам. Собака не залаяла, но застучала хвостом по полу. Грубо выделанную оленью кожу, завешивавшую дверной проем, отдернули, и в хижину влетел мальчик с торжествующей ухмылкой на чумазом лице. Увидев меня и Ральфа, он вздрогнул, но отец сказал ему что-то на их языке, и мальчишка, то и дело стреляя в нас любопытными глазами, свалил с плеча вязанку хвороста прямо на стол, развязал веревку и, опасливо покосившись в мою сторону, вытащил из-под хвороста битую птицу, несколько кусков соленой свинины, какой-то сверток, оказавшийся в развернутом виде парой кожаных штанов, и добрый, наточенный кинжал, какими вооружали королевских воинов.

Я приблизился к столу и протянул руку. Хозяин насторожился, но не тронулся с места, и мальчишка, помявшись, передал мне кинжал. Я взвесил кинжал на ладони, подумал немного и, усмехнувшись, скинул его острием в стол. Он задрожал, вонзившись в дерево.

– Неплохо ты нынче поохотился, а? И не надо сидеть всю ночь в кустах, дожидаться тяги на рассвете. Стало быть, королевское войско расположилось где-то неподалеку? Где же именно?

Мальчишка не отвечал, только испуганно таращился на меня, но в конце концов при поддержке папаши я все-таки узнал от него то, что хотел.

Сведения были тревожные. Оказывается, королевское войско стояло лагерем всего в пяти милях отсюда. Мальчишка спрятался на дереве прямо у опушки леса, выжидая удобной минуты, чтобы украсть съестное. Так он просидел довольно долго и слышал обрывки разговоров между солдатами, отходившими облегчиться. И если только он правильно понял услышанное, выходило, что войско должно, разумеется, завтра же продолжить путь по главной дороге, однако один отряд отделится и двинется в Каэрлеон, дабы доставить коменданту крепости какой-то приказ. И пойдут они, конечно, кратчайшим путем, то есть через перевоз. И все лодки на перевозе будут реквизированы.

Я посмотрел на Ральфа. Он уже застегивал у горла плащ. Я кивнул и обратился к Нидду:

– Мы, к сожалению, должны уходить. Нам надо поспеть к перевозу раньше королевского отряда, а он поскачет туда с первым светом. Так что приходится ехать. Твой сын может нас проводить?

Мальчишка за медный грош, который я ему дал, готов был сделать что угодно, а все тропки через болото он знал как свои пять пальцев. Мы поблагодарили хозяина, оставили ему плату и обещанные снадобья и пустились в путь. Мальчишка – его звали Гер – вел под уздцы моего коня.