Мэри Стюарт - Полые холмы

Он греб изо всех сил, то и дело оглядываясь через плечо на приближающийся остров. Сначала просто что-то смутно темнело над водой, но постепенно стал вырисовываться берег, увешанный плакучими ветвями деревьев. За деревьями, туманные и неправдоподобные, высились отвесные утесы, точно стены и башни грозного замка на скальном основании. Там, где прибрежный песок соприкасался с водой, змеилась сверкающая серебряная кайма, четко разделяя остров и его отражение. Одетые туманом деревья и высокие бастионы утесов невесомо плавали над водой, как призраки в призрачной дымке.

Лодка быстро приближалась к острову. Артур все оглядывался и звал любимого пса:

– Кабаль! Кабаль!

Зов его громко отдавался по воде, возносился по отвесным утесам и наверху замирал. И пес, и олень исчезли бесследно. Артур снова налег на весла, и легкая лодка быстрее заскользила по волнам.

Вот под днищем заскрежетала галька. Он выскочил из лодки. Вытянул ее повыше и зашагал по узкой травянистой полосе. Солнце поднялось, и свет его разливался все ярче, отраженный белым туманом и белой водой. К самому берегу клонились ветви берез и рябин, все еще отягощенные влагой. Рябиновые гроздья пламенели. Земля пестрела ромашками, вероникой, желтыми звездочками камнеломки. Поздние цветки наперстянки по склонам вздымали свои пики сквозь ежевичные плети. Побуревшая к осени таволга наполняла воздух густым медвяным ароматом.

Мальчик раздвинул нависшие ветви, продрался через заросли куманики, остановился на травянистом откосе и, прищурившись, разглядывал вздымающиеся впереди утесы. Снова позвал пса, и снова крик замер без ответа. Туман над землей быстро рассеивался, отходя к вершинам, основания утесов заливал яркий, но неверный блеск. Вдруг Артур замер, задрав голову. По отвесной расселине, издалека казавшейся не более чем морщинкой на гладкой стене, скакал внизу вверх белый олень, легкий, как клочок тумана, растворяющийся в воздухе.

Артур бросился бежать вверх по травянистому склону, глушившему шаги. Высокий желтый папоротник раздавался перед ним, раскидывая во все стороны блестящие капли.

У подножия утеса он остановился и еще раз огляделся вокруг. К нему словно вернулся недавний священный трепет. Так медлит человек не от боязни, а когда сознает, что за новым его шагом последуют события, которые предвидеть до конца ему не дано. Он запрокинул голову, рассматривая высившуюся перед ним скальную стену. Белого оленя не было видно, отвесные утесы еще больше, чем издалека, походили на замок, увенчанный солнцем.

Артур перевел дух, встряхнул головой, будто вынырнул из воды, и снова позвал, теперь негромко:

– Кабаль! Кабаль!

В ответ где-то совсем близко, нарушая зловещую тишину, раздался собачий лай. Страх и ликование звучали в нем. Он донесся сверху, с каменной стены. Мальчик недоуменно осмотрелся. И сразу же за зеленой древесной завесой заметил вход в пещеру. В это время Кабаль опять залаял – не от страха или от боли, а как подают голос псы, преследующие дичь. Не колеблясь более ни мгновенья, Артур нырнул в темную глубину пещеры.

Потом он так и не смог объяснить, каким образом продвигался в кромешной тьме. Я думаю, что он, скорее всего, подобрал кресало и факел, которые я там бросил; но сам он ничего этого не помнит. А может быть, правда то, что помнит он: будто бы там повсюду был разлит слабый, переливчатый свет, как бы отражавшийся от зеркальной поверхности подземного озера в гроте с колоннами.

А там, где вода кончалась, на постаменте лежал меч. Из каменного свода над ним капля за каплей стекала вода, содержащаяся в ней известь годы собиралась и твердела, так что кожаные ножны меча, по-прежнему надежно защищая блестящий клинок, сами затвердели под этой капелью, будто каменные. Так он и покоился, одетый известковой скорлупой, и видна была только его удлиненная форма, да торчала наружу рукоять в форме креста.

С виду – меч, но только каменный, будто бы случайная игра природы, известковый натек на камне. Быть может, Артуру вспомнился другой меч, тоже каменный, который он когда-то пытался ухватить в Зеленой часовне, а может быть, перед ним на миг тоже приоткрылось будущее. Жестом быстрее мысли, опережая сознание, он наложил руку на рукоять.

Слова свои он обратил ко мне, словно я находился рядом; мое присутствие и в самом деле было сейчас для него так же ощутимо, как и присутствие белого пса, который, повизгивая, сидел у воды.

– Я потянул и легко вытащил его из камня. Это прекраснейший меч в мире. Я назову его Калибурн.