Кристофер Сташеф - Пока чародея не было дома. Чародей-еретик

Из темных зарослей десятками вылетали птицы — малиновки, воробьи и дрозды разлетелись и уступили место воронам. Те раскаркались так громко, что им даже удалось заглушить вой и рев плененного тролля. Но вот улетели и вороны — и мятущийся черный ком стал намного меньше.

Наконец тролль стал таким маленьким, что смог выбраться через одну из дырочек, проделанных им в паутине. В итоге на дно грота по склону скатился тролль всего-то в фут росточком. А его рев уподобился мяуканью котенка.

— Ах, бедняжка! — пожалела его Корделия, и созданные ее воображением дрозды тут же исчезли, словно мыльный пузырь. Девочка вскочила, протянула руки, но Пак ухватил ее за подол юбки:

— Не надо, Корделия! Он стал маленьким, но остался злобным и мстительным чудовищем! Только коснешься его рукой — и он отхватит ее зубищами до запястья!

— Думай, брат! — крикнул Магнус, и Джеффри охотно исполнил его приказ. На глазах у Корделии уменьшенный тролль начал таять, как восковая фигурка, которую поднесли слишком близко к огню. Контуры его физиономии, спутанных волос и тела расплывались и сплавлялись в однородную розоватую массу, и эта масса продолжала приближаться к детям, мало-помалу утончаясь посередине, распадаясь, разделяясь на две части. А потом обе половинки вытянулись, потемнели, стали тоньше, еще тоньше, затрепыхались, стали плотнее… и вдруг во тьму ночи с громким карканьем улетела большая ворона, а следом за ней, отчаянно щебеча, — воробышек.

А потом в гроте стало тихо-тихо.

Корделия стояла, широко раскрыв глаза от изумления и жалости.

— Не стоит чувствовать себя виноватой, сестренка, — бросил Джеффри. — Он бы сожрал тебя и не поперхнулся.

— Он был не сам по себе, — заметил Пак. — У него и ума-то собственного не было. Им владели только желания — безотчетные, тупые желания. Он родился, когда какая-то старушка рассказывала внучку страшную сказочку на ночь. Так что, по сути, он являл собой страшный сон, не более.

— Пропал — как будто и не было его, — прошептала Корделия.

— Зря ты так думаешь! — запальчиво вскричал Джеффри, а Магнус кивнул и очень серьезно проговорил:

— Он бы запустил в тебя свои острые зубищи и слопал, испытывая самый настоящий голод. Нет, сестренка, он был очень даже всамделишный.

Было еще темно, когда детей, одного за другим, разбудил Келли.

— Просыпайтесь, — тихонько приговаривал лепрехун. — Над полями встает солнышко, детки, хотя вы его и не видите. Пора в путь. Просыпайтесь!

Дети, выражая свое недовольство каждый по-своему, зашевелились, стали со стонами протирать глаза.

— Но мы вчера так поздно легли, Келли, — капризно проговорил Грегори.

— И ночка выдалась тяжелая, — добавил Джеффри.

— Тяжелая! Кто бы жаловался! А я-то думал, что тебе по душе добрая драка!

— По душе, — зевнув, кивнул невыспавшийся Джеффри. — Но все равно я притомился порядком.

— А почему это мы должны вставать, когда Пак еще не проснулся? — недовольно вопросил Магнус.

— Как — не проснулся? Он встал раньше вас и пошел на разведку — осмотреть окрестности. Сказал, что больше не позволит вам попасть в беду! Так что уж давайте-ка просыпайтесь да поднимайтесь!

— Ну дай же мне еще хоть капельку поспать, — сонно пробормотала Корделия и снова улеглась на подушку из свернутого в рулон плаща.

Но тут ее щеки коснулся бархатистый нос. Девочка встрепенулась, подняла голову и увидела стоящего рядом с ней единорога, шкура которого серебрилась в предрассветных сумерках. С радостным криком Корделия вскочила и обвила руками шею чудесного зверя.

Мальчики поднялись не так проворно. Келли торопил и подбадривал их и уговорил умыться. Умывшись холодной водой из ручья и закусив парой пригоршней лесных ягод, дети прогнали сонливость и стали готовы к путешествию.

Вскоре все вышли из леса на пастбище. Прохладный, чуть влажный утренний воздух и зрелище восходящего солнца подействовали на детей так бодряще, что через некоторое время, шагая через пастбище по протоптанной коровами дорожке, они весело запели. К компании присоединился Векс, который наконец разыскал детей и эльфов после приключения с троллем. Огромный черный конь важно вышагивал позади, замыкая процессию. Джеффри развеселился настолько, что перелетал попадавшиеся на пути изгороди.

Однако, взмыв ввысь над третьей по счету изгородью, он вдруг замер в воздухе, поспешно опустился на землю и прошептал:

— Тс-с-с! Там… там четверо воров, и все здоровяки, как на подбор.