Кристофер Сташеф - Пока чародея не было дома. Чародей-еретик

— Они неподалеку, не бойся, — заверил его Магнус. — Просто они не любят показываться на глаза взрослым.

— Особенно — Келли, — подтвердила Корделия. — Вспомни только, что с ним вышло, когда он в последний раз повстречался со взрослым!

— Ага, и что он потерял, — подхватил Магнус. — Грегори, — тихонько окликнул он и повторил: — Грегори!

Малыш глубоко и ровно дышал.

— Он спит, — прошептала Корделия. — Был долгий день, и он устал, маленький.

— А постель такая мягкая, — кивнул Джеффри. — Я уже тоже… — Он не договорил и громко зевнул.

Магнус улыбнулся и промолчал. Корделия тоже молчала.

Джеффри улегся поудобнее и вскоре тоже крепко уснул.

— Доброй ночи, сестренка, — прошептал Магнус.

— Доброй ночи, сладких снов, — отозвалась Корделия.

В комнате воцарилась тишина.

Магнус очнулся от острой боли в носу. Он задыхался! Он открыл рот, чтобы крикнуть, но в рот ему тут же попало что-то шершавое — комок шерстяной тряпки! Он вскочил — вернее, попытался вскочить, но не смог, потому что руки и ноги у него были связаны веревками.

Над ним склонилась Фагия. Ее морщинистое лицо исказила злорадная гримаса. Она визгливо хихикнула и радостно закивала. Во взгляде ее было что-то странное. Она как бы смотрела на Магнуса, но не видела его.

— Замерз, а? — каркнула она. — Не бойся, скоро согреешься!

С этими словами она развернулась и, продолжая хихикать, проворно вышла из комнаты.

Окаменев от страха, Магнус лежал неподвижно, прислушиваясь к мыслям братьев и сестры. Казалось, в комнате стало еще темнее. Из соседней комнаты слышалось приглушенное клацанье посуды. Мысли братьев и сестры Магнус ощущал еле-еле, но хотя бы убедился в том, что они здесь. Он с трудом приподнял голову и вгляделся в темноту. В тусклом свете луны он едва сумел различить силуэты Грегори, Джеффри и Корделии. Все они были связаны, как и он, и у всех во рту торчали кляпы.

Магнус откинулся на подушку. На лбу у него выступила испарина, он всеми силами старался сохранять спокойствие. На самом деле, бояться было нечего. Ну и что, что старуха его связала? Нужно было только хорошенько сосредоточиться, и узлы развяжутся сами!

Но узлы и не подумали развязаться.

Магнус закрыл глаза и, отбросив все прочие мысли, стал думать только об узлах. Один из узлов слегка дрогнул, но этим все и ограничилось. Магнус сдался и снова лег неподвижно. По его щеке стекла струйка холодного пота. Какое же ужасное заклятие наложила на него Фагия? Да и не только на него — и на его братьев и сестер тоже!

И тут Магнусу вспомнился обед… Овощная похлебка, такая вкусная… Корделия уверяла его, что в ней нет ни кусочка мяса… А если не мясо, что же тогда в ней было, в этой похлебке? Мало ли какие травы туда могла подсунуть Фагия, пятьдесят лет прожившая в лесу? Как бы то ни было, эти травы явно могли притупить ощущения чародея и лишить его способности колдовать…

Фагия негромко напевала, и напев этот был странный, немелодичный и нестройный. Стучали и звенели горшки и сковородки, послышался скрежет не смазанных петель. Этот звук запомнился Магнусу во время ужина: так скрипела дверца духовки. Потом негромко зашипели мехи, Фагия хихикнула:

— Горяченькое… Хорошенькое горяченькое для бедненьких замерзших ребятишечек. И подливочка. Детишечки мяско не любят, если к нему не подать вкусненькой подливочки…

Она снова завела диковатый напев. Забулькала какая-то жидкость, стукнула о край сковороды деревянная ложка.

От злобной насмешливости старухи Магнуса пробрала дрожь. Теперь Фагия совсем не была похожа на добренькую бабусю. Он вдруг понял, какое именно проклятие наложил на Фагию злой колдун и какой именно жуткой смертью погибли ее друзья!

Корделия. Грегори. Джеффри. Он не имел права позволить, чтобы старуха людоедка убила их и поджарила в печке!

— Может, это так мстит старик колдун?

Это была мысль Грегори, но такая слабенькая, что Магнус с трудом уловил ее. Он подумал и понял, что младший брат прав.

— Она сама не знает, что творит, — подумал Магнус, вложив в это все силы, на какие только был способен.

— Да, конечно, — расслышал он тихую и далекую мысль Корделии. — У нее глаза как остекленевшие… А душа у нее спит!

— А тело не спит, — подтвердил Грегори.

— Но этого хватит, чтобы она приготовила из нас жаркое, — услышал Магнус мысль Грегори. Средний брат храбрился, но чувствовалось, что он с трудом сдерживает страх. — Но что же нам делать?

В дверях, загородив свет, горевший в кухне, появилась Фагия. Она подошла к кровати мальчиков, приговаривая: