Люба Штаний - В любой гадости ищи свои радости

Мыться пошла, как нормальный человек, а стала вытираться – вся в золотых пятнах и свечусь, как

самовар. Пришлось весь день дома сидеть, чтоб народ на улицах не пугать.

– Хочешь сказать, благословение вчера ещё на тебе было? – Тихо-тихо. – А сейчас?

– Сняла. Заснула, пообщалась с Шаризом он и объяснил, как не просто избавиться от божественной

магии, но и освободившуюся силу использовать...

Александр некоторое время молча пил чай, исподволь поглядывая на меня. Я сама понемногу

успокоилась и теперь не без удовольствия потягивала ароматный напиток, прикидывая, что купить в

подарок племянникам. Погремушки уже поздно, с одёжкой не угадаешь, а вот если...

– Манюнь, – от неожиданности едва чашку не выронила! Слава Богу, чая в ней меньше трети

оставалось, так что не пролила, но на виновника происшествия посмотрела очень даже возмущённо.

– Извини, не хотел тебя пугать, – покаянно протянул тот. – Но мне бы очень хотелось узнать, почему

решила мне помочь.

Возмущение сменилось растерянностью. О чём он вообще?

– В каком смысле?

– Да в любом, – блондин отставил кружку и ловко поймал мою ладонь. Сжал дрогнувшие отчего-то

пальцы. – Ты ведь... Любила Нассара, так почему меня из пропасти вытащила? Почему бежала от

него? Почему отдала мне первое желание, полученное от дракона и второе тоже? Зачем? Почему не

Эйлару? Я не маг, но за последнее время очень много читал на эту тему. Если заклятье богини

продержалось так долго, значит ты этого... человека действительно любила.

– Любила, – выдёргивая руку, согласилась хмуро. – До тех пор, пока этот козёл безрогий не

попросил тебя убить. Ну, сразу после того, как мы в пропасть сверзились. Помнишь?

– Такое не забывается, – хмыкнул Алехандро, и, прищурившись вкрадчиво протянул: – Козёл, да? То

есть, теперь его совсем не любишь? Совсем?

– Дурак что ли? Нет конечно. Нужен мне этот кобель озабоченный. Слава богу, ему ничего не

перепало, а то сейчас со стыда сгорела бы. И не надо так скептически смотреть! – рявкнула,

покраснела и смутилась собственной резкости. – Извини, просто ты на больную мозоль наступил.

Знаешь, как погано понимать, что только чудом при своём осталась? Если б действительно любила –

другое дело, а так... противно.

Окончательно выбитая из колеи встала, долила чаю и предложила:

– Пошли в зал. Тут места мало.

Угу. Как оказалось, в зале места ничуть не больше. Алехандро умудрялся одним своим

присутствием заполнять пространство полностью. И вроде не шумел, руками не махал – послушно

опустился на диван, в то время, как я сама заняла любимое кресло, забравшись в него с ногами. И

всё же...

Куда бы я не смотрела – взгляд возвращался к задумчивому блондину с завлекательной ямочкой на

левой щеке. Как бы ни старалась думать о важном – в голове кружились неуместные мысли на тему: а

что Александр сделает, если сейчас возьму и заберусь ему подмышку. Так хотелось... Тьфу! Совсем

сбрендила! Да я так и на Эйлара до заклятья не реагировала! Вот выхухоль безмозглая.

– Так почему? – решил не сдаваться блондин и вперил в меня взгляд тёмно-серых, сверкающих

сталью глаз. – Манюня, почему?

– По кочану, – разозлилась. – Тебе нужнее было, вот и всё. Причём тут мои чувства к Эйлару? Ты

чем-то не доволен?

- А у тебя руки дрожат, – невпопад ответил Александр и вдруг странно так улыбнулся: – А ещё, когда

ты так на меня смотришь сейчас, боюсь не сдержаться.

От вкрадчивых, абсолютно счастливых ноток во внезапно охрипшем голосе, я окончательно сошла

сума. Попыталась отвести взгляд, но... не смогла просто! Такое нежное счастье сверкало в серых

глазах напротив, такое огромное, радостное... жадное.

– Ты... – прошептала завороженно, – о чём?

Вместо ответа мужчина поднялся, моментально заполнив весь мой мир большим сильным телом.

Медленно шагнул вперёд и опустился на корточки около моего кресла. Отобрал чашку.

Преувеличенно аккуратно поставил её на стол. Посмотрев на меня, сглотнул. Покосился на столик и,

решительно тряхнув головой, выпрямился.

– Я сейчас. – Выдавил хрипло, и вместе со столиком унёс всё на кухню.

А я сидела, как дура, и не могла вымолвить ни слова. Кожа горела, губы ныли, а в голове только

жаркая нежность внимательного взгляда Алехандро. Господи боже, что со мной? Почему до сих пор

не могу шевельнуться, словно боюсь рассыпаться на кусочки, двинув пальцем? Да и... Эм... А зачем