Арлен Аир: Мы с тобой пара (СИ)

И, наконец, наш личный врач развёл руками. Всё что он мог предложить, так это выписывать рецепты для обезболивающих уколов. Наташу из больницы перевели домой. С трудом удалось уговорить маму присматривать, пока я была на работе. А денег не хватало. Теперь все мои расчёты велись по принципу стоимости укола, которого хватало на четыре часа. Я могла купить только два укола в день и оплатить услуги приходящей медсестры. Иначе не оставалось денег на еду. Но слышать крики ребёнка было невыносимо. С работой мне на новом месте, можно сказать, повезло. И коллектив оказался слаженным, и директриса душевной женщиной. Она, когда узнала суть моих проблем, то предложила ещё вакансию уборщицы в вечернее время. Я сразу перевела эту сумму в стоимость уколов и согласилась.

Только через два месяца и этих денег не стало хватать. Лечащий врач Наташи заверял, что больше трёх нельзя, это пагубно сказывается на работе печени. Какая печень! Я уже понимала, что ребёнок доживает последние недели или дни. И просто старалась облегчить ей страдания. Большой удачей стала очередная подработка. Рядом с домом открылся круглосуточный минимаркет. Им требовалась уборщица. С учётом того, что в зимнее время года намывать полы требовалось часто. График работы меня устраивал. С девяти и до полуночи. Плюс, в выходные я приходила после обеда. Работы, конечно, хватало. Зимой покупатели заходили в помещение, занося на обуви подтаивавшие снежные комья. Место рядом с входной дверью приходилось намывать каждые полчаса.

Надраивая полы, я мысленно злилась на ту Эвиту, что жила в моих фантазиях-воспоминаниях. Вот же дура! У неё было всё: и муж любящий, и условия. А она только нос воротила. Я уже была уверена, что эти мои фантазии как-то связаны с прошлой жизнью. Делиться таким открытием ни с кем не хотела. Но порой выискивала у себя в памяти какие-то события. Эвита, эта взбалмошная демонеса мне совсем не нравилась. Ей такой шикарный мужик достался, а она его всячески оскорбляла. Мол, то не этак и это не то, и вообще не желает она такого мужа, который считался истинной парой. Одним словом, стерва. Именно она жила в том месте, где, выходя на небольшую террасу, можно было любоваться горами. И ничего из того, что имела, та 'я' не ценила. Ей бы мои проблемы, так быстренько бы сообразила, что муж был самым что ни на есть достойным.

В очередной раз я разозлилась на Эвиту при посещении рынка. Стояла у лотка с овощами и размышляла, что купить. Стоит ли тратиться на свежие огурцы или хватит картошки? Как раз передо мной женщина покупала и те самые огурцы, да и еще много чего. За это время я успела определиться с покупкой. Четыре килограмма картошки и всё.

Вот только, подойдя к прилавку, заметила, что предыдущая покупательница забыла свою сумочку. Как мне вдруг захотелось её забрать! И дело не в возможных деньгах, что были внутри. Мне хотелось сумочку. Я так давно ничего себе не покупала! Сжав кулаки, отошла от прилавка и поспешила домой. Но по дороге не могла сдержать слёз. Какая же ты идиотка, Эвита! У тебя имелись наряды, слуги, богатство. Чего тебе не хватало для счастливой жизни? Тебя бы в эту сырую промозглую зимнюю Москву.

До середины февраля Наташенька не дожила. Когда же я занялась вопросами похорон, то поняла, что таких денег у меня нет. Мы с мамой уже всё выгребли на уколы и врачей. Заметив мой шок от предложного прайса, женщина в ритуальных услугах пояснила, что есть варианты. В общем, я согласилась на кремацию. Домой после той, так называемой, "церемонии" возвращалась, как в тумане.

Я, конечно, не видела, как сжигают моего ребёнка. Всё было довольно прилично. Постамент и, стоящий на нем, гробик занавесили плотной шторой. Но потом оттуда резко полыхнуло жаром. Меня попросили подождать пару часов и затем выдали урну.

Что сказать? Наверное, тогда все мои чувства атрофировались. Пришла домой. Молча показала маме керамический сосуд и поставила его пока на подоконник. А грудь как-то сжало болью. Прилегла на диван, надеясь, что боль утихнет. Я даже не плакала. Просто погружалась в темноту. Краем сознания ещё размышляла, что нужно позвать маму и, наверное, врача. Но это опять деньги, которых нет. С этими не самыми радостными думами я и уснула.

А проснувшись, долго соображала, что случилось. Сильно болела левая рука и как-то кололо левый висок. Меланхолично обозрела помещение и снова погрузилась в сон.

- Давай, выпей отварчик, - разбудил меня женский голос.

Открыла глаза и посмотрела на незнакомую женщину. Отвар выпила. И только через пару минут сообразила, что разговаривала со мной эта женщина совсем не на русском языке. Впрочем, чувствовала я себя так плохо, что снова задремала. И похоже, что очнулась уже на следующий день. Вот теперь вдумчиво оценила всю ситуацию.