Ольга Гусейнова - Владелец

Шанель накинула халатик и вышла из санблока, надеясь отдохнуть. Но в спальне, к несчастью, ждала сестра и, конечно, внимательно осмотрела ее тело. Ни один синяк на шее, виднеющейся в вырезе груди, на бедре, показавшемся из-за предательски распахнувшейся полы тоненькой ткани, не был пропущен. И чем дольше Айсель смотрела, тем отчаяннее становился ее взгляд и серее лицо, потом она испуганно схватилась за горло, словно ее кто-то душил, и неуверенно прохрипела:

— Так это была ты?.. На тебя напали?..

Шанель отрицательно замотала головой, глядя на сестру затравленным зверем. Но Айсель неуверенно, тяжело ступая, словно шла по углям, подошла к ней и резко раздвинула полы халата. И задохнулась от ужаса: синяки на внутренней и наружной стороне бедер, талии, груди. И это несмотря на неплохую регенерацию шейтов.

— Ты прошла слияние? Полное? — просипела она изумленно.

Шанель ощутила, как воздух вырывается толчками из ее груди вместе с судорожными вдохами и выдохами, вместе с горячими солеными слезами, побежавшими по щекам. Она обреченно кивнула, безмолвно признавая этот трагический факт.

Айсель поправила на сестре халат, аккуратно завязала пояс, постояла в молчании и осторожно, словно самую хрупкую вещь на свете, прижала к себе.

— Кто им стал?.. Фен Драм? — прошептала она, заглядывая в мокрые фиалковые глаза.

Шанель кивнула, судорожно всхлипнув, и коротко рассказала, как все случилось.

— Этот… выродок ответит перед законом! Мне плевать на Уаро, род Кримера никогда не прощает обид. Дядя и с Аэрил разберется, даже если мы все при этом потеряем…

Шанель вновь высвободилась из рук сестры и глухо произнесла:

— Кай, по сути, не виноват!

Айсель из этого заявления вычленила главное:

— Кай? Ты называешь его так… лично?

— Кай запретил мне обращаться к нему по-другому… — Шанель пожала плечами, отворачиваясь от сестры.

— Значит, он согласен объявить себя твоим хозяином? — с облегчением воскликнула Айсель.

Шанель истерично захохотала, выплескивая свою боль:

— Ты не понимаешь… это больно, дико больно… а он был под наркотиками. И словно зверь рвал меня на части, не соображая, что убивает. Я даже не знаю, все ли он помнит. Кай ничего не знает о нас, а говорить не хочу. Мне кажется, я умру на месте, если он еще раз коснется меня хоть пальцем…

Айсель обессиленно рухнула на кровать от беспомощности и осознания случившегося с сестрой, с их родом. Бежали от одной смертельной опасности и по глупости угодили в другую. Если Шанель умрет, лорд и леди Кримера не смогут жить дальше с таким грузом на душе. Керим сойдет с ума, ведь он так любит своих сестричек. А им всего-то надо было долететь до Озериса, два перелета — и все. У них есть средства, были сотни возможностей…

Она отчаянно посмотрела на Шанель и выдохнула:

— Если он больше не коснется тебя ни разу, ты умрешь в мучениях. И уже пережитая боль покажется тебе детской болячкой по сравнению с той, что будет мучить тебя последнюю пару лет. Мы должны заставить его признать ваш брак и…

Шанель медленно опустилась на пол возле сестры, обняла ее ноги руками, уткнулась в колени лицом и хрипло ответила:

— Ты сама знаешь, что заставить такого мужчину невозможно!

— Мы предложим ему много денег, мы…

— Айсель, остановись! Ты сама его видела, беседовала, убеждала меня… ты, правда, думаешь, что он продаст себя… свое семя за деньги? — Шанель судорожно вздохнула и сквозь подступающие рыдания глухо добавила: — Ты бы видела, как он там сидел среди обвинителей… хищник меж жалких креков. Насмехался над ними… и надо мной тоже… Нечаянно поймала его взгляд, когда вошла в зал, он смотрел с таким презрением, как будто я бездушная кукла.

— Значит, мы обязаны отомстить! Я не понимаю, почему ты не дала показания против него? — возмутилась Айсель.

Шанель молчала минуту, чувствуя, как ее начинает трясти от ярости. Подняла заплаканное лицо и со злостью посмотрела на сестру:

— Дать против Кая показания? Я на себе узнала, что испытывает жертва насилия. Видела, как мучился он сам, не в силах остановиться… Я, пока не отключилась вчера после возвращения, поняла, что кому-то нужно было накачать его наркотиками. Все специально спланировали: подставить его, заставить наброситься на любую женщину. А когда зашла в зал, начался этот фарс… Айсель — это военные, теранцы! Это они все организовали, и более того — знали обо всем.

— Почему ты так решила? — тихо спросила Айсель.